я уже совсем не дитя. Пусть вас не смущает мой не в меру юный вид.

— Мне весьма по нраву твой вид, — он улыбнулся. — Так чем тебя угостить?

Девушка наклонилась к Идану, и прошептала, краснея:

— Мне не нужно угощений, просто позвольте провести ночь с вами, а не с этим…

Она едва заметно кивает в сторону тощего потного мужика у которого сидела на коленях пять минут назад.

— Он воняет хуже старого козла со скотного двора, — прелестный ротик девушки брезгливо скривился. — Да я знаю кто я, и где моё место, но позвольте забыть об этом, хоть на эту ночь.

ГЛАВА 2. КЛАУДИЯ

Её глаза полны мольбы и печали. Идан и так хотел провести с ней ночь, а здесь само небо велело.

— Конечно, дитя, не тревожься, — мягко заверил девушку Идан. — Я позабочусь об этом. Только сначала мы набьём животы, если ты не против, и выпьем кружку другую пива.

Клаудия только нежно улыбнулась в ответ, но по глазам Идан понял, что она сильно голодна. Вдоволь наевшись и напившись, Идан ощутил прилив сил для ночных подвигов. Он встал из-за стола, и, взяв Клаудию за руку, направился к тощему мужику. Парень чувствовал как дрожит от страха её холодная почти детская ручка, такая миниатюрная и беззащитная.

"Маленькая голубка…"

— Господа, добрый вечер, — бодро поздоровался он с изрядно охмелевшими гостями. — Прошу вас уважить гостя из далёких земель, который изголодался по женской ласке. Если позволите, эта милая фройляйн проведёт ночь в моей постели. С меня, разумеется, причитается.

— Вечер добрый, гер, как там тебя! И что же ты предложишь мне? — бесстыдно коверкая слова пьяным языком спросил тощий мужик.

— Три кувшина пива и мою благодарность. Идёт?

— Пять, гер, давай пять кувшинов. Мой малец уже приподнялся на прелести этой девки, — тощий смял рукой свои набухшие причиндалы в знак доказательства, Идан поморщился.

— Четыре кувшина, и я не сломаю тебе нос.

Тяжёлый воздух трактира разразил громогласный гогот.

— Гер, а ты шутник, — осклабился тощий. — Забирай, эта безродная шавка не стоит моего прекрасного носа. Да и пиво уже закончилось.

— Веди себя прилично, иначе я нарушу нашу сделку, — Идан положил несколько монет на прилавок, и трактирщик понимающе кивнул.

На пути в комнату Идан вёл девушку за руку, и она еле поспевала за его широкими быстрыми шагами, но смиренно молчала. В комнате холодно и темно, дождь неистово ломился в окно, а ветки деревьев будто норовили и вовсе разбить его.

— Располагайся, Клаудия. В углу есть кувшин с водой и таз, освежись немного, — он заметил, что она замерла в нерешительности посреди комнаты. — Почему ты стоишь как вкопанная?

— Гер друг, я должна сказать, что… Это будет мой первый раз, — дрожащий голоском поведала девушка.

— Что? Ты ещё не была с мужчиной?

— Нет. Признаться, я даже не знаю, что должно произойти.

— Ты верно дурачишь меня! Внизу ты сказала не смотреть на внешний вид, — гневно зарычал Идан. — Сколько тебе лет?

— Я уже стала женщиной, каждый месяц у меня идёт кровь.

— Сколько? — настойчиво спросил Идан.

— Восемнадцать… Было недавно…

— О мой Бог! Ты же врёшь! За что мне это? Что за ужасная ночь?! — в досаде он воздевает руки к небу, но тут же бессильно их опускает.

— Что ж, да будет тебе известно, что я не ложусь в постель с теми, кто не знает что делать с мужчиной. Ясно тебе?

— Но я знаю, правда, совсем немного…

— Ничего ты не знаешь, ты ещё совсем дитя! Не знаю, как ты попала сюда, но тебе здесь не место. Тебе нужно бежать отсюда, пока ты не лишилась своей добродетели.

— Но мне некуда идти, и на улице ночь, — в голосе девушки слышались слёзы. — Для вас я сделаю всё, что скажете. Не гоните меня!

— Согрей для меня постель, пока я буду умываться, — сердито буркнул Идан.

Девушка послушно залезла под холодное одеяло, и легла на отсыревшие простыни. Идан почувствовал, как его разом накрыла усталость. Он снял верхнюю одежду, обувь и чулки, и помыл ноги в тазу. Сняв рубашку, он помыл подмышки, которые разили кислятиной. Кусок мыла был крошечный и ужасно вонючий, но выбора не было. Закончив вечерний туалет, он направился к постели, и заметил, что девчонка почти с головой залезла под одеяло.

— Не бойся, я не причиню тебе зла. Поспишь в моей комнате, а утром подумаем, что с тобой можно сделать, — он заметил, что Клаудия, смотрит полными ужаса глазами на его обнажённый торс. — Прости, я надену рубашку…

Он нашёл в чемодане, который уже успели принесли в комнату, свежую рубашку, и надел её.

— Так лучше? — спросил Идан, девушка молча кивнула, её глаза испуганно поблёскивали в сумраке комнаты, освещённой тусклой масляной лампой. — Тебе нечего бояться, я лягу с одной стороны кровати, а ты — с другой.

— Хорошо, гер друг. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, дитя.

Идан проснулся от тревожного ощущения, что кто-то смотрит на него. Так и было, на кровати рядом с ним сидела Калудия, и внимательно разглядывала незнакомого мужчину, который спас её ночью. Увидев, что он открыл глаза, она вздрогнула и спрятала в ладони покрасневшее лицо.

— Простите, гер друг! Этого больше не повторится. Я такая глупая! — она так испугалась, что была готова заплакать.

— Тише, дитя. Ничего страшного не произошло. Мне отчасти понятен твой интерес, — усмехнулся Идан. — Но, для сведения, приличная фройляйн не будет так разглядывать мужчину.

— До Берлина ближе, чем мне до приличной фройляйн, — вздохнула Клаудия.

— Какой вздор! Это легко поправимо.

— Вы такой добрый, гер друг. Но это не так…

— Как ты можешь мне перечить? — Идан в шутку нахмурил брови, и понизил голос, но такой реакции от Клаудии он не ожидал.

Малышка в миг оказалась на коленях, сложив руки в мольбе.

— Пожалуйста, только не бейте! — взмолилась девушка, от этих слов Идан оторопел.

— Ты что, дитя? Я и не собирался. Это не по настоящему. Я не сержусь на тебя… Вставай скорее с колен, и больше так не делай.

— Хорошо, гер друг, — она встала на ноги, отряхивая платье от пыли.

— Итак, предлагаю покинуть это неприятное место. Что скажешь?

— Мне некуда идти, гер друг, — Клаудия пожала плечами.

— Что ж, теперь у тебя появился выбор. Ты можешь стать моей спутницей.

— Спутницей?! — удивлённо спросила девушка. — И что я должна буду делать?

— Странствовать со мной, и помогать мне, когда это потребуется, — добродушно сказал Идан.

— И всё?!

— А что ещё ты можешь?

— Я многое могу — штопать, стирать, гладить,