— Слушай сейчас внимательно, глупая несчастная линси. — Старуха зыркнула на меня, убедилась, что я не свожу с нее глаз, и уселась в кресло-качалку. — Отныне ты наделена великой силой. Линси служат людям. Исполняют их заветные желания. Если конкретнее — три желания. Выполнишь — и освободишься, вернешься в свой мир, откуда пришла. А до тех пор будешь привязана к своему сосуду. Трудись, Линси, наслаждайся способностью исполнять желания, — она усмехнулась, — может однажды повезет и тебе. А сбежать даже не пытайся, не выйдет, достаточно хозяину стукнуть донцем сосуда, как ты вернешься в свое обиталище. Ни отменить чары линси, ни разбить свое жилище ты не можешь. И да, без разрешения хозяина не выйдешь наружу.

Старуха задремала, а я задумалась. Что все-таки со мной произошло на самом деле. Вино оказалось паленым, и я схлопотала острое отравление? Или, поскользнувшись, упала и здорово ударилась головой? А быть может, по мне жахнула новогодняя петарда и сейчас я умираю в реанимации?

Верить, что стала джинном из лампы, разумеется, не собиралась. Но проходили дни, за ними недели, а я все сидела в мутном зеленом пузырьке и сходила с ума от безделья.

Постепенно паника и ужас, застилающие разум, уступили место апатии.

За стеклом мне не было ни холодно, ни жарко. Голод и жажда не мучили, как и прочие природные потребности. Словно, я действительно стала эфемерным существом, не нуждающимся в привычных вещах. Единственное, что меня одолевало — скука.

Хотя вру, еще меня раздирала жажда мести той, что поймала меня в свою магическую ловушку. Я затаилась и терпеливо ждала своего часа, когда смогу выбраться из пузырька и воздать по заслугам коварной ведьме.

А вот старуха, казалось, про меня напрочь забыла. Она спокойно жила, варила снадобья для редких посетителей своей лавки, на досуге почитывала огромную книгу, установленную на деревянном пюпитре, но все чаще дремала в кресле-качалке под теплым вязаным пледом.

Так закончилась зима, а за ней и весна. Смену сезонов мне удавалось наблюдать в кусочке окна. Он виднелся из-за прочих склянок, располагающихся на полке рядом с моим сосудом. Но я была рада и той малости, лишенная других развлечений.

Все изменилось в тот день, когда в лавку вошел важного вида мужчина с пронзительно-черными глазами. Высокий, широкоплечий. Его осанка выдавала знатное происхождение, а дорогие одежды — немалое состояние. Он разговаривал с ведьмой тихо, сквозь зубы, поэтому я смогла расслышать лишь несколько слов: «желание», «линси» и «договорились». На прилавок упал увесистый кошель, в котором звякнули монеты.

Старуха низко поклонилась, проворно схватила деньги и спрятала их в карман под фартуком.

— Сейчас принесу, илор, — заискивающе прошуршала она и метнулась к полке с пузырьками.

Мое сердце пропустило удар. Неужели пришло мое время? Я и жаждала этого момента, и немного боялась.

Ведьма действительно протянула руку к моему пузырьку и осторожно сняла с полки.

— Прошу, илор, — она поставила сосуд на прилавок и поклонилась. — Исполнит любое желание. Для себя только ничего сделать не может, да еще других линси создать.

— Я в курсе, — надменно бросил мужчина. Мой пузырек сначала утонул в крупной ладони, а потом в кармане пальто.

Я несколько раз перевернулась вместе с сосудом и, неловко упав на бок, больно ударилась. Это что еще за небрежное отношение к волшебству? Напыщенный индюк считает, что может купить за свои деньги все на свете?

До дома мужчина добрался минут за пятнадцать. Запершись в кабинете, он достал пузырек и принялся пялиться в мутное стекло. Соболиные брови оживленно реагировали на какие-то его мысли, красивые губы мечтательно улыбались.

Рассматривает меня? Я пригладила и без того аккуратно лежащие локоны. Несмотря на полное отсутствие возможности ухаживать за собой, стыдиться за собственный вид мне не приходилось. Волосы и одежда оставались в прежней чистоте и опрятности.

— Вот, значит, ты какая, линси, исполнительница моих желаний. — Его пристальный взгляд обжигал, заставлял чувствовать себя обнаженной и уязвимой.

Не выдержав, я показала мужику язык и поплотнее закуталась в полушубок.

— Бестолковая девчонка, — сделал вывод он, презрительно скривив губы. Его глаза сузились в тонкие щелки. — Надеюсь, отсутствие ума у линси никак не влияет на осуществление желаний.

Он отправил пузырек вместе со мной в ящик стола и запер на ключ. Долгое время ничего не происходило. Я лежала на стеклянном дне сосуда в кромешной темноте и то спала, то, очнувшись, мечтала о возвращении домой. Эх, и почему я не ценила свою прошлую жизнь? Желания мне захотелось исполнять. Получи и распишись.

Первое волшебство, в отличие от бесчисленных последующих, врезалось мне в память надолго. Черноглазый извлек пузырек на свет и, хорошенько встряхнув, повелел:

— Хочу место в палате советов.

Собрав в кучу руки и ноги, я попыталась сделать то же самое и с мыслями. Что этот сноб от меня хочет? Желание? Он загадал желание, правда? Наконец, я получила шанс сделать первый шаг к своему освобождению!

Перед моими глазами замелькали картинки с возможными вариантами исполнения чужой мечты. Один из членов палаты внезапно умирает от инфаркта и освобождает место, на которое метит черноглазый. Другого разбивает паралич. Кто-то попадает в тюрьму по ложному обвинению… Погибает на дуэли… Под колесами экипажа становится инвалидом… Оказывается в эпицентре скандала, очерняющего его доброе имя…

Аааааа! Мамочка родная!

И я должна выбрать что-то из подобного ужаса? Меня затошнило от омерзения. Неужели нельзя по-другому?

— Заснула что ли, линси? — недовольно процедил мужчина и потряс пузырек. Я пару раз перекувыркнулась через голову и приземлилась на шею. В человеческую свою бытность точно сломала бы, а сейчас ничего, лишь отделалась ушибами, да раскорячилась перед черноглазым в самом неприглядном виде: с задранными ногами и пышными воланами юбки на голове. И дернуло меня на Новый год надеть соблазнительный наряд, вместо практичных и удобных джинсов!

— Пошевеливайся, козявка, — приказал мужчина и с громким стуком шлепнул пузырек на стол.

Злобный упырь! И вот для него я должна исполнять желания? Хотелось послать его куда подальше, но вовремя вспомнилось, что мое магическое рабство имеет границы. Всего три желания, и я свободна.

Пришлось снова прикрыть глаза и старательно пересмотреть варианты, при которых упырь мог бы оказаться в палате совета.

Нашла! Один из членов совета принимает взятку и освобождает свое место в пользу дальнего родственника — черноглазого. Хлопок в ладоши. В ушах зазвенела сотня колокольчиков. А когда звук стих, в кабинет влетел запыхавшийся мужичок.

— Илор Крокус, хорошие вести. Илор Весен принял-таки деньги и уступил вам место в палате советов! — отрапортовал он с порога, вытирая влажную лысину.

— Так