Утро началось без привычной чашки кофе. Яторопливо оделась, вышла из дома на двадцать минут раньше обыкновенного, чтобыуспеть зайти в аптеку. Та, что была неподалеку от моего дома, открываласьтолько в девять, и я направилась к остановке. Возле офиса, где я работала, тожеесть аптека.

Троллейбус был переполнен, как всегда в этовремя, но теперь толпа меня раздражала, может, оттого и боль становилась все сильнее,вызывая еще большее раздражение и досаду. Троллейбус остановился метров запятьсот до нужной мне остановки: отключили электричество. Гул голосов, всеобщеенедовольство, толпа хлынула к двери, и я почувствовала себя щепкой в океане илилистком на ветру. Сразу же захотелось выбраться из толпы, отгородиться,обособиться.

Я почти бежала, нервно поглядывая на часы.Аптека была открыта. Две старушки топтались у заветного окошка, долгие вопросы,терпеливые объяснения. Это тоже раздражало. «День не удался», — подумалая, и боль в моем теле тут же ответила: «Не удался, не удался». Чепуха, сейчасвыпью но-шпу — и все пройдет. Боль исчезнет, я успею на работу вовремя, атроллейбусы вновь начнут ходить…

Наконец подошла моя очередь. Я купила сразутри баночки но-шпы, решив одну держать дома, другую на работе, а третью носитьв сумке, чтобы не попасть впросак, как вчера. Две баночки убрала, а из третьейторопливо высыпала на ладонь две таблетки и быстро проглотила. Ну вот, ещенемного терпения…

— Это вы уронили? — раздался голосза спиной, и я повернулась.

Рядом стояла женщина лет сорока. Ее я тожепомню очень хорошо. Строгое лицо, глаза за темными стеклами очков казалисьсердитыми, хотя голос звучал вежливо, даже ласково. Красивый низкий голос.

— Это вы уронили? — вновь спросилаона. Возле моих ног лежал носовой платок.

Мы наклонились одновременно, даже на мгновениекоснулись друг друга, из ее рук выскользнул журнал и упал к моим ногам. Женщинапервой взяла платок, а я подняла журнал.

— Какой красивый, — сказала она,возвращая мне платок. — Такой жалко потерять. Наверное, очень дорогой…

— Нет, — улыбнулась я. —Обычный платок. Монограмму на нем я вышила сама.

— Да что вы? — Теперь взгляд ее стализучающим, она словно сомневалась в моих словах. — Моя мама умела вышивать, —сообщила она с грустью. — А я — нет.

Я не знала что ответить, но моего ответа и неждали. Женщина резко повернула к выходу и почти мгновенно исчезла за стекляннойдверью, и только тогда я сообразила, что все еще держу журнал, прижимаю еголоктем левой руки, в которой у меня была сумка, а в правой платок. Я поспешносунула платок в карман и вышла вслед за женщиной. Я огляделась, чтобы окликнутьее и вернуть журнал. Но женщины нигде не было. Некоторое время я стояла,выискивая ее взглядом в толпе спешащих людей, потом перевела взгляд на машины,что приткнулись по соседству.

Эта женщина возникла в моей жизни лишь намгновение. Случайность? Но в тот момент я думала не об этом, я взглянула начасы, на журнал в руке и зашагала к офису. У меня оставалось всего несколькоминут, а журнал не кошелек.

* * *

Вот так он и оказался в моей сумке. В рабочейсуматохе я о журнале, конечно, забыла. А возвращаясь домой, расплачиваясь запроезд, обнаружила его в сумке и принялась листать от нечего делать. Полчасавремени, место возле окна. Журнал выходил в нашем городе и стоил двадцатьрублей. Реклама, программа телепередач, театральная афиша… опять реклама… Вкрасной рамке большими буквами «Хочешь узнать свою судьбу?» и веночек в видесердечек.

Хочу ли я узнать свою судьбу? Я улыбнулась.Может, она совсем рядом — моя судьба? Вон за тем поворотом, или в одной измашин, что мелькают за окном? Или в троллейбусе. Может, даже в этом… Яогляделась, присматриваясь к лицам. Молодой мужчина улыбнулся, я тут же уткнуласьв журнал. А если это он? Нет. Не хочу. Я нахмурилась. Под веночком из сердечекбыли телефон и адрес: «Вторая Ямская, 73». Я невольно посмотрела в окно. Ещеодна случайность? И да, и нет. Конечно, я знала, что троллейбус идет по ВторойЯмской, но мне и в голову не приходило обращать внимание на нумерацию домов.

Я повернула голову и увидела пятиэтажку изжелтого кирпича. Магазин «Садовод», нотариальная контора, а вот и номер нафасаде — 73. Троллейбус тормозит, и я иду к выходу. Почему я это сделала?Любопытство? Желание подтолкнуть судьбу?

Я направилась к семьдесят третьему дому.Странно, что все остальное память запечатлела плохо. Вход со двора, обычнаяоднокомнатная квартира, женщина лет пятидесяти, она в черном платье, с ниткойбус, крупные камни розового цвета, родонит, кажется. Огромный перстень вполовину ладони, короткие, пухлые пальцы, толстый слой пудры на лице, румянец.Женщина была похожа на престарелую гейшу. Писклявый голос, настороженныйвзгляд. Я сразу пожалела, что пришла. Но повернуться и уйти сочла невежливым.

Предсказание стоило шестьсот рублей. Мойбюджет способен вынести такую трату. И я осталась. Мы устроились за стекляннымстолом прямоугольной формы, и женщина достала карты Таро из резной шкатулки.

До этого я никогда их не видела. Возможно,поэтому меня так заинтересовала первая выпавшая карта. Она легла на стол,повинуясь плавному жесту пухлой руки. Я стала вглядываться в рисунок: человекподвешен за одну ногу. О значении второй карты догадаться было нетрудно:символы смерти — череп, балахон, коса…

Лицо женщины приняло озабоченное выражение.

— Что это? — спросила я и потянуласьк первой карте, но моя рука неожиданно замерла, и я осталась сидеть в нелепойпозе, глядя на женщину.

— Вам следует быть осторожной, —вздохнула она. — И приготовиться к испытаниям. Все будет хорошо, тольконадо потерпеть. У вас есть недоброжелатели, — очень тихо продолжила она,голос ее звучал ласково, точно она рассказывала сказку перед сном. — Вымогли умереть, но добрые силы не позволили этому произойти. Смерть заменилидвумя годами подвешенного состояния.

— Кто заменил? — мысленно усмехаясь,спросила я.

— Судьба, — просто ответила женщина,пожимая плечами.

Похоже, ей было все равно, верю я или нет. Мнеопять захотелось уйти, я не могла припомнить ни одного врага, желающего мнесмерти. Если только Марина, она ревновала меня к своему парню. Однако вряд лиона столь кровожадна, тем более что доподлинно знает, как он мне безразличен.

— Что с вами произошло недавно? —спросила женщина. — Авария?