Допустим, Ольга права. Сергей Юрьевичдействительно идет на повышение, и кандидатов на его место несколько. Среди нихмогли быть и я, и Ольга, и Людмила. Но с таким же успехом Нина Львовна, кпримеру. Начальству также ничто не мешает пригласить человека со стороны.Сергей Юрьевич о своем переходе на новую должность нас в известность еще непоставил, но слухи, вполне обоснованные, до нас докатились. Возможно, кто-то,опережая события… опережая события, может начать интриговать. Стараться почащепопадаться на глаза начальству, улучшить показатели. Но посылать дурацкиепослания… глупость несусветная. А что не глупость? Кто-то пугает всерьез? Асмысл? Избавиться от потенциального конкурента? У Сергея Юрьевича оченьприличная зарплата. О такой многие могут лишь мечтать. Плюс открывающиесяперспективы. Может это послужить поводом для грязной игры? Послушать Ольгу —вполне.

Людмилу здесь особо не жаловали. Если бытьоткровенной, не любили, считая особой склочной, способной под горячую рукусказать гадость, наябедничать начальству. В общем, грехи у нее были, хотяпрофессионал она хороший и у начальства могли быть на нее виды. И она все этозатеяла, чтобы?.. А парень в коридоре? Неужто он мне привиделся? А что, еслиэто кто-то из знакомых Людки? Специально явился, чтобы придать нашим страхамнекую достоверность?

Чисто физически выполнить это нетрудно, у насздесь действительно проходной двор: с десяток фирм и контор, и это лишь наседьмом этаже. Человек может довольно долго бродить по коридорам, пока на негохоть кто-то обратит внимание;

Предположим, Людка меня ему показала, а он,дождавшись, когда я буду одна… Нет, это никуда не годится. Я не могу поверить,что она все это придумала, а потом случайно упала с лестницы. А во что я , могуповерить? Что ее убили?

От этой мысли спина у меня похолодела отстраха. Убили? Кто, за что? Но ведь не из-за желанного места начальника отдела?О ее личной жизни я понятия не имею, могло быть в ней что-то… Одно несомненно:Людмилу испугало это послание. А если она просто делала вид, что напугана? Еслиделала вид, значит, послание — ее затея, а смерть — случайность. А еслипослание испугало ее по-настоящему, значит, оно никакого отношения к ее личнойжизни не имеет, раз, кроме Людмилы, его получили еще двое. Значит, ее, как именя, напугала чья-то глупая шутка. И нет никакого убийства. Но этот парень вкоридоре…

— Ты домой не собираешься? — тронуламеня за плечо Нина Львовна. Я с удивлением огляделась и обнаружила, что мыостались вдвоем. Нина Львовна пристально посмотрела на меня. — Да… ужасноенесчастье, — произнесла она тихо и поджала губы. — Постарайся непринимать чересчур близко к сердцу, — помедлив, вздохнула она. — Тутуж ничего не поправишь.

Нина Львовна ждала меня возле двери, я вышла,и она заперла дверь на ключ. Ключи мы сдавали на вахту на первом этаже. Раньшея об этом не думала, а сейчас мне вдруг пришло в голову, что попасть в любой изкабинетов легче легкого. Ночью в огромном здании только два охранника, которым,наверное, положено время от времени совершать обход и проверять помещения.Только делают ли они это, еще вопрос. При желании любой, кто умеет обращаться сотмычкой, запросто войдет в кабинет. В кабинете начальства, кажется, естьсигнализация, у нас она точно отсутствует. Да и что здесь можно взять?Компьютеры? Впрочем, для кого-то и это хорошая пожива.

— Ты думаешь о ней? — помолчавнемного, спросила Нина Львовна, когда мы спускались в лифте.

— Что? Нет. То есть да. Я… — Дыхание уменя перехватило, наверное, все-таки от волнения, и сердце забилось так, точноя смотрела в бездонное ущелье.

Все-таки странно, что мне стоило такого трударешиться сказать Нине Львовне о своих сомнениях. — Я думаю об этомпослании, — сказала я и сразу пожалела об этом.

— О чем? — нахмурилась Нина Львовна.Мы как раз выходили из лифта, она вышла первой, остановилась и с недоумениемвзглянула на меня.

— Помните, утром… Мы получиликомпьютерные письма… — По выражению ее лица стало ясно: она не в состояниипонять, о чем я. — Людмила еще возмущалась…

— А-а-а… шутка получилась весьманеудачной. Думаю, шутнику сейчас очень стыдно… — Она вновь притормозила ивзглянула на меня как-то иначе. С сомнением, что ли. — Хотя… в письме ведьне содержалось никакой угрозы.

— Азазель — ангел смерти, — заметилая. Нина Львовна отдала ключи и расписалась в журнале.

— Да-да, конечно.

Мы направились к стеклянным дверям. При нашемприближении они бесшумно открылись.

— Но ведь это глупость. Я имею в виду —какой тут ангел смерти, когда двадцать первый век на дворе. Все эти библейскиештучки… Как твоя машина? — спросила Нина Львовна.

— На днях получила из ремонта.

— Влетело в копеечку?

— Влетело. Но ведь могло быть и хуже.

— Это конечно. — Она внимательнопосмотрела на меня, как будто видела впервые. — Хочешь, поедем ко мне?Выпьем чаю.

— Спасибо. Сегодня ко мне подруга придетв гости, — поспешно ответила я, сообразив, что ее приглашение продиктованопросто желанием отвлечь меня от горьких мыслей. — Я думаю, мы поступили неправильно, не рассказав милиции об этих письмах.

— Ульяна, да ты с ума сошла, —ахнула Нина Львовна. — Ну какое отношение к этим письмам имеет… Ты что,боишься? — нахмурилась она. — Боишься, что… Милая моя, я уверена, всеэто полнейшая чушь. Я тебя умоляю, не забивай голову ерундой. Ты у нас натурачересчур впечатлительная, а то, что произошло, — несчастный случай… Тыведь видела Людмилу буквально за несколько минут до трагедии… Бедная моядевочка. Успокойся. Сходи куда-нибудь с подругой. Может быть, все-таки ко мнезаедем? Мои сегодня явятся поздно. Если хочешь, можешь остаться ночевать уменя.

— Спасибо. Не беспокойтесь. Наверное, ядействительно слишком много думала об этих письмах.

— Выброси все из головы, —наставительно изрекла Нина Львовна. — И не вздумай рассказывать об этом вмилиции. Зачем? Они сочтут это ерундой, а ты… не стоит забивать себе голову.

— Да, конечно, — пробормотала я.

— До свидания, — кивнула НинаЛьвовна. — И запомни: выброси эту чушь из головы. И никакой милиции.