С туго набитыми пакетами я вышла из магазина.Улица, которая ведет от метро к нашему дому, достаточно оживленная, буквальнона каждом шагу тут находятся всевозможные торговые точки, правда крохотные:«Канцтовары», «Конфеты», «Все для дома», «Счастье рыболова»… Я остановилась,передохнула и двинулась дальше. Сейчас будет кафе «Плюшка», и я сверну налево.Но что это? Вместо оранжевой вывески с черными буквами над кофейней виселадругая табличка, голубая. «Эксклюзивный секонд-хенд». Значит, «Плюшка»разорилась, что, в общем, вполне объяснимо. Один раз я заглянула туда и былапоражена: крошечное пирожное стоило триста рублей, а за чашечку капуччинопросили почти полтысячи. А теперь здесь торгуют подержанным шмотьем. Я сноваостановилась, опустила сумки на ступеньки и вздохнула. Надо же, «Эксклюзивныйсеконд-хенд», очень смешно звучит, вроде как «Самые вкусные объедки». Внезапнодверь распахнулась, из проема высунулся растрепанный мальчишка.

– Заходите, не стесняйтесь, мы толькосегодня открылись! Ну, идите, по случаю первого дня работы скидка сорокпроцентов.

Не понимая зачем, я шагнула внутрь и очутиласьв помещении, где на вешалках висело огромное количество одежды.

– Чего хотите? – суетилсяпаренек. – Верхнее, нижнее? Куртку?

– Куртку можно, – пробормоталая, – с капюшоном, теплую, но легкую.

– Сюда. – Юноша начал подталкиватьменя в глубь лавки. – Вот, гляньте.

Быстрым движением он выхватил вешалку смрачной, бордовой курткой.

– Классная вещь, немаркая.

Я поморщилась.

– Очень темная.

– Тогда берите эту!

В руках продавца оказалась кислотно-розоваякуртенка, похожая на одеяние для гигантской Барби.

– Спасибо, – вздохнула я.

Совершенно зря я зарулила в эту лавку состарьем, хотя я несправедлива. Вещи выглядят совершенно новыми, большинствоукрашено бирками.

– Может, такая подойдет? – выкрикнулмальчишка.

Я подняла глаза и ахнула. Парнишка держал вруках мою мечту. Снежно-белая, слегка приталенная куртка с меховым воротникомиз песца. Неделю назад я, пробегая по Тверской, увидела в витрине одного бутикапотрясающую вещь, ноги сами внесли меня в магазин, но уже через секунду я свыпученными глазами вылетела наружу. Очень красивая курточка стоила почтитысячу долларов. Пришлось уйти, бормоча себе под нос:

– Ну и не очень-то хотелось! Подумаешь!Кому нужна белая верхняя одежда! Это же каждый день стирать придется!

– Смотрите, какая элегантная! –частил мальчишка, дуя на воротник. – Мех натуральный, воротничокотстегивается, подкладка тоже, верх в машине стирается…

– И сколько? – робкопоинтересовалась я.

– Тысячу рублей.

– Сколько? – подскочила я.

– Это без скидки, – мигом засуетилсяпродавец, – вам она сегодня всего в шестьсот обойдется! Ладно, как самомупервому покупателю за пятьсот отдам!

Я надела куртку и подошла к зеркалу. Сидитизумительно и выглядит точь-в-точь как та, из бутика.

– Странно, однако…

– Что? – подлетел ко мне мальчишка.

– Мерила похожую в магазине на Тверской,там она тоже стоила тысячу, только долларов!

Юноша засмеялся:

– Да они небось берут вещи в одном местес нами!

– А где?

– Крупные универмаги Европы не хранятпрошлогодние модели, предпочитают их продавать за бесценок, вот дорогиемагазины в Москве этим и пользуются. Купят за двадцать баксов, а лохамвпаривают за две тысячи «зеленых», и ведь их покупают. А мы честные, людей необманываем!

– Значит, здесь все вещи новые?

– Конечно, видите бирочки? И потом, мыназываемся «Эксклюзивный секонд-хенд», значит, нашими дилерами отобрано самоелучшее! Берете?

Я кивнула, чувствуя себя совершенносчастливой. Вот это удача, нет, не зря мне казалось, что день пройдет отлично!

Дома я мигом нацепила курточку и приняласьвертеться перед зеркалом. Да, это то, что надо, как раз по погоде. В шубе ещежарко, а в кожаном полупальто уже холодно. И как сидит! Тут четыре кармана! Иподкладка отстегивается!

Переполненная радостью, я приняласьисследовать обновку. Вот что значит настоящая, фирменная вещь! Как все здоровопродумано, и очень хорошо, что подстежка прикрепляется при помощи кнопок,потому как «молния» имеет обыкновение заедать.

В ажиотаже я отстегнула слой чего-то толстогои теплого и пришла в еще больший восторг. Значит, курточка многофункциональна,летом ее можно использовать как ветровку на тоненькой шелковой подкладочке, вондаже кармашки еще есть, внутренние.

Я нацепила куртку без подстежки и вновьзавертелась перед зеркалом. Какая шмотка! Всего за пятьсот рублей! Ни разу вжизни мне еще так не везло. Тут пальцы нащупали что-то прямоугольное,небольшое, довольно твердое. Я похлопала себя по бокам, потом полезла в кармани обнаружила в нем довольно большую дырку. «Нечто», очевидно, провалилось междуверхом и подкладкой. Я попыталась вытащить это, ровно через секунду в моихруках оказалась тоненькая бордовая книжечка. Паспорт! Я машинально открыла его.Кузовкина Анна Филипповна. С фотографии смотрела круглощекая девица сиспуганными глазами. Волосы ее, похоже русые, торчали дыбом. Родилась АннаФилипповна в 80-м году и имела постоянную московскую прописку. Я слегкаудивилась: ей всего ничего лет, а выглядит как матрона. И как, скажите намилость, паспорт попал в мою куртку? Напрашивалось только одно объяснение: АннаФилипповна, очевидно, до меня мерила эту вещь и не купила ее. Зачем онаположила в карман паспорт? А фиг ее знает! Документ провалился за подкладку датак и остался там. Пока на куртке была пристегнута толстая подстежка, паспортне прощупывался, но я отстегнула утепление и сквозь тоненький шелк мигом егообнаружила.

И как поступить? Отнести паспорт всеконд-хенд? Я тяжело вздохнула и стала пристегивать подкладку. Один раз япотеряла паспорт и помню, какую кучу неприятностей получила потом. Делатьнечего, придется ехать к этой Маше-растеряше, хорошо хоть она живет не так далеко,возле метро «Динамо». Надеюсь, кто-нибудь окажется дома. Впрочем, если никогоне будет, тоже не беда, опущу паспорт в почтовый ящик, а заодно и обновлюкурточку.

До нужной станции метро я добралась без всякихприключений, тут же вскочила в подошедшее маршрутное такси и вскоре стоялаперед мрачным, серым домом, построенным в середине пятидесятых годов двадцатоговека.