Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я посмотрела на Куприна. Муж сделал вид, чтопоглощен выуживанием сигареты из пачки. Олегу явно не хотелось вступать вдиалог со мной. Но от меня так легко не избавиться!
– Это что? – прошипела я.
Куприн закашлялся и тихо пробормотал:
– Давай не сейчас!
– Почему ты за рулем?
– Потом.
– Нанялся к этому Вовану шофером?
– С ума сошла, – повысил тон супруг.
– Тогда в чем дело?
– Вован помочь попросил, он мой давнийприятель, учились вместе.
– Ты в каком классе сидел с этим«братком»?
– Вован мой коллега, – вздохнулОлег.
– Он мент?! Откуда у него такой джип?Небось взятки берет, – не утерпела я.
– Потом объясню, – процедил сквозьзубы Куприн, – «Лексус» принадлежит жене Вована.
– Она что, дочь бухарского эмира? –не успокаивалась я. – Или просто внучатая племянница шейха из АрабскихЭмиратов?
– Не пори чушь, – начал злитьсяОлег, но тут же захлопнул рот, потому что из недр «Лексуса» выбрался Вован,буквально несущий под мышкой маленькую бабенку неопределенного возраста.
– Ужас! – взвизгнула она и ткнулапальцем в наш дом. – Нам придется здесь жить?! Владимир Семенович!!! Этоотвратительно! Ах, Лорочка еще ничего не знает!
– Так… вот, – начал запинатьсяВован.
Олег вышел из машины и начал успокаиватьбабулю:
– Вам понравится, квартира большая,уютная… Комната просторная…
– Вы купили в нашем доме квартиру? –повернулась я к Вовану.
– Ну… нет… вернее…
– Вы всерьез считаете, что я могуприобрести апартаменты в этом месте? – надулась его мать.
– А что плохого? – удивиласья. – Здание расположено недалеко от метро.
– Я не пользуюсь подземкой, –скривилась она.
– Магазины рядом, рынок. Соседи у наслюди приличные.
Она поджала губы. И тут Олег достал из карманасвою связку ключей, подал ее Вовану и предложил:
– Ступайте наверх, пусть МаринаСтепановна осмотрится.
Когда Вован и недовольно ворчащая тетка ушли,я сказала с укором:
– Зачем ты их к нам отправил? Теперьзастрянут до вечера, шли бы сразу к себе!
Олег слегка порозовел и принялся мямлить:
– Так уж вышло, пойми, я не мог непредложить, было бы просто некрасиво…
– Ты о чем? – насторожилась я.
Куприн набрал полную грудь воздуха и сообщил:
– Они у нас поживут!
– Кто? – прозаикалась я.
– Вован и Марина Степановна.
– Зачем? Вернее, почему? Они не москвичи?
– Понимаешь, – забубнилмуженек, – дело дурацкое вышло. Жена Вована, Лора, певица, может, слышалакогда по радио песню «Он и только он»?
– «Он у моих ног, а я холодна…»?
– Точно! Это Лорка поет. Она вообще-то научительницу училась, да петь начала.
– При чем тут мы?
– Ну не сердись, – залебезилОлег, – дай объясню!
– Хорошо, – согласилась я, ощущаяогромное желание треснуть муженька по затылку.
– Лорка мотается по городам сконцертами, – завел Куприн, – у них, у эстрадных артистов, этоназывается «чес». Деньги она зарабатывает, а Вован при ней. Лорка продалаквартиру, где они все жили, и купила новую, в строящемся доме. Апартаменты ещене готовы, здание сдается лишь через месяц. Вот Лора и договорилась сриелторами, что пока семья поживет в проданной квартире. Ее заверили, что никтоне тронет Вована и Марину Степановну, поэтому Лора совершенно спокойно укатилана гастроли по Сибири и Дальнему Востоку. Ясно?
– Ну, пока да, – осторожно ответилая.
– Только те, кто купил квартиру,наплевали на все договоренности и въехали в нее! Просто по-хамски поступили!Вован повез Марину Степановну к врачу, возвращаются: вещи перед подъездомсвалены, замки в двери новые.
– Что же твой Вован глазами хлопал?
– Так сделать ничего нельзя, – сжаром пояснил Олег, – жилплощадь теми людьми по всем правилам куплена,договоренность об отсрочке их въезда устная… Во дела…
Куприн замолчал. Я постаралась взять себя вруки. Мой муж обладает не столь уж редким среди людей качеством: сначаласовершает поступок, а потом думает, следовало ли так поступать в создавшейсяситуации. Сколько раз он приносил домой в день получки жалкие копейки, а на мойудивленный вопрос: «Вам что, теперь платят тысячу в месяц?» – бодро отвечал:«Нет, Вале (Сене, Пете, Мише, Степе…) в долг дал, ему на машину (дачу, отпуск,шубу для жены) не хватает, через неделю вернет».
Сами понимаете, что через семь дней никтоничего не приносил, в лучшем случае долг возвращали спустя полгода, в худшем –деньги исчезали навсегда.
Впрочем, я никогда не ругаю Олега, на жизньнам хватает, я сама вполне прилично зарабатываю, а домашнее хозяйство мы сТомочкой ведем вместе. Намного больше меня раздражает манера Куприна зазывать вгости всех, кого ни попадя. Наша квартира – просто филиал гостиницы МВД.Большинство ментов из провинции, приезжающие в Москву в командировку, оченьхорошо знают: у майора Куприна дома всегда можно остановиться. При этом наивныйОлег страшно удивляется, когда «друзья», вернувшись в родной город, напрочь пронего забывают. Не далее как месяц назад мой майор, собираясь по служебным деламв Воронеж, стал укладывать в чемодан коробку шоколадных конфет и ярко-краснуюигрушечную машинку. Я удивилась и спросила:
– Это кому?
– Помнишь, у нас останавливался Федька,такой шумный майор? – спросил Олег. – Я у него теперь поживу, вгостинице-то нас вшестером в номере селят, в Воронеже для милиционеров выстроенне отель, а общага. У Федьки жена и ребенок, так это им подарки.
Когда Олег вернулся домой, я спросила:
– Хорошая квартира у Федора?
– Не знаю, – вздохнул Куприн.
– Ты не у него остановился, – мрачноконстатировала я.
– Ага, – кивнул Олег.
– Почему?