В другое время я бы попыталась избавить Женьку от мыслиночевать у меня и уж тем более от необходимости рассказывать о мерзавцеПастухове. О нем я слышала постоянно вот уже два месяца с тех самых пор, как онстал Женькиным шефом и по совместительству любовником. Тихого, зашуганногоженой Пастухова Женька соблазнила буквально в первый же день его работы в новойдолжности. Тот, как видно, ничего не знал о вреде служебных романов длядушевного здоровья, за что сейчас и нес заслуженное наказание. Подружка, как водится,обвиняла его во всех смертных грехах, хотя на самом деле у него был лишь одингрех, но существенный: он нимало не походил на идеального возлюбленного, какимего представляла себе Евгения Петровна. Боюсь, таких мужчин в природе попростуне существует, на что я Женьке неоднократно намекала. Она презрительно фыркалаи продолжала клеймить подлеца Пастухова. Так вот, в другое время отнеобходимости слушать гневные Женькины речи я бы пришла в ужас и попыталась быкак-то отвертеться, но в тот момент я так обрадовалась подружке, что готовабыла потратить вечер на разговоры о чем угодно, лишь бы не сидеть водиночестве.

С самого утра на меня напала тоска. Ромку отправили научебу, и вдруг выяснилось, что без мужа я чувствую себя очень неуютно, то есть,если честно, очень скверно я себя чувствую. Отправляя его в Москву, я думала,как расчудесно отдохну, пока он постигает науки: во-первых, не надо будетготовить (Ромка комплекцией и аппетитом походит на динозавра, что создает мнеопределенные трудности), во-вторых, не надо то и дело отвечать на его звонки (сэтим, правда, вышла незадача, муж и из Москвы звонил по двадцать раз на дню,выбрасывая наши деньги на ветер), а главное, вволю буду встречаться сподружками, болтать по ночам по телефону, и никто не станет меня изводитьехидными замечаниями, а также ворчать, что в этом доме муж никому не нужен, вэтом доме только подружкам рады, и прочую чушь.

В общем, я надеялась устроить себе отпуск и, провожая РоманаАндреевича, мечтательно улыбалась, чем вызвала его суровый взгляд с намеком нанедоверие. Но стоило Ромке уехать, как явилась тоска. В квартире сталоподозрительно тихо, к девчонкам не хотелось. Точнее, вообще ничего не хотелось.Я подумала, что жить без любимого предстоит довольно долго, и запечалиласьпо-настоящему. Разумеется, он приезжал при каждом удобном случае, и я ездила кнему (до Москвы на машине меньше двух часов от нашего города), но лучше мнепочему-то не становилось. Я решила, что должна засесть за работу, и началановый детективный роман, но работа шла ни шатко ни валко, и я подозревала, чтосегодня за письменный стол вообще не сяду. Оттого Женьке и обрадовалась, будетчем оправдать собственную лень.

Я плавно тронулась с места, Женька двигалась за мной, такимобразом мы въехали во двор ее дома. Оставив машину на стоянке, подружкапересела ко мне, взглянула пристально и присвистнула:

– Вижу, что болезнь прогрессирует.

– Отстань, – отмахнулась я.

– Чего ты киснешь? – не унималась Женька. – Ромкатвой не по бабам шляется, а занят делом. Опять же, звонит без конца. Кстати, тыне пробовала его обучить чему-то полезному, «эсэмэс» посылать, к примеру?Сэкономили бы деньги…

– Отстань, – повторила я.

– Ладно, ладно… я тебе завидую, – вдруг вздохнулаподружка. – Вот ты мужа любишь, а я до сих пор одна на всем белом свете. Аведь годы идут и вообще…

– Женечка, ты еще встретишь свое счастье, – жалобнозаговорила я.

– Ага. Встретишь. Думаешь, мужики-то на дороге валяются? Даи сказать по чести, я не встречала стоящих. Роман Андреевич не в счет, –поспешила заверить меня подруга. Я согласно кивнула. Не могу сказать, что моесчастье с Романом Андреевичем было совершенно безоблачным, иногда мне всерьезхотелось огреть мужа чем-то тяжелым, но теперь, когда он был вдалеке… в общем,я воспылала еще большим сочувствием к подруге.

– Да, времена нынче… – вздохнула она и покачалаголовой. – Боюсь, так и помру в девках…

От эдакой перспективы мы на некоторое время остолбенели, носзади посигналили, я вспомнила, что нахожусь за рулем, потом подумала, чтоумереть в девках подруге все-таки не грозит, то есть выражается она фигурально.Если стоящие мужики на дороге не валяются, то прочих пруд пруди, и Женьканеустанно экспериментировала с ними, примерно как и с прической: то у нее былслесарь из автосервиса (это чтобы было кому за машиной приглядеть), тобизнесмен (как раз с одним таким бизнесменом она и отдыхала в Испании), тонесчастный Пастухов; что с ним делать, Женька понятия не имела и оттого здоровозлилась.

– Он готов уйти из семьи, – немного невпопад заявилаподружка.

– Кто? – не поняла я.

– Пастухов, конечно.

– К тебе уйти?

– Естественно.

– Женечка, я не поняла: это хорошо или плохо?

– Чего же хорошего? Сама посуди, на фига мне это счастье? Онстарше меня на двенадцать лет, плешивый, смотрит в рот и боится слово сказать.О таком ли мужчине я мечтала всю жизнь?

– Он тебе совсем не нравится?

Женька трагически кивнула.

– Тогда зачем ты его соблазнила?

– Не знаю. Наверное, по привычке. Мужик рядом, и он казалсятаким забавным.

– Ну и бог с ним, с Пастуховым, скажи ему, что ваша встречабыла ошибкой.

– Как-то неудобно. Выходит, что отдалась я ему не по любви,а это неприлично. Нет, лучше убедить его, что это он меня не любит, а гнусновоспользовался своим служебным положением и…

Пастухова мне стало по-настоящему жаль, я покосилась наподругу, еще раз невольно поежилась и вздохнула. В этот момент у меня зазвонилмобильный, что и послужило началом нашей истории. Разумеется, тогда я недогадывалась о подарке, который готовит нам судьба, достала с помощью Женькителефон из сумки и ответила.

– Анфиса Львовна? – мужской голос звучал почему-тоукоризненно.

– Да-да, слушаю вас.

– Это из Союза писателей, – недовольно продолжилмужчина, а я наконец сообразила, кто звонит, и приуныла. – У нас тут длявас почта, соблаговолите зайти и забрать адресованные вам письма.

– Хорошо, я непременно…

– Я буду находиться в своем кабинете еще сорок пять минут.Надеюсь, вам этого времени хватит.

Только я собралась ответить, как послышались гудки.

– Вот черт, – буркнула я, отбрасывая телефон.

– Кто звонил? – спросила Женька.

– Ипатов, – вздохнула я.

– Что от тебя гению понадобилось?

– Там письма пришли на мое имя, просил забрать.

– Ну так давай заглянем к старику, – оживилась она.