горящее под суровым полотенцем тело. Полотенце! Архаизм на космическом корабле-перевозчике. Но использование именно полотенца — один из пунктов ГлИсы. В столовой, напевая очередную «аппетитную песенку», Хлопотунья заканчивала сервировать завтрак.

— Доброе утро! И приятного аппетита, Малышка.

— Виделись уже. И песенку смени. Пожалуйста, — попросила Айрис, уныло ковыряясь в тарелке. «Не жаловаться на еду» — еще один пункт ГлИсы.

— Была уверена, известие тебя воодушевит.

— Скажи, за каким чертом ты научилась таким словам!

— Они из того же словаря, что и твой «черт», Малышка. Разве ты не рада?

— Чему мне радоваться?! Не устаю удивляться, как ты угадываешь мое настроение!

— Элементарно! И ты это отлично знаешь! Пульс, дыхание, пото- и слюновыделение. Но ты не ответила на мой вопрос.

— Отлично это знаю. Как и то, что ты вынуждаешь меня разговаривать только из-за ГлИсы!

— Возможно, ты права. Законы робототехники никто не отменил.

— Это сделаю я!

— В библиотеке написано «мало каши ела».

— Хлопотунья, ты так мне надоела за эти десять лет!

— Злость — одна из древнейших эмоций. Резкое и сильное отрицательное чувство. Оно влияет не только на человека, который его испытывает, но и на окружающих. Недовольство, возникающее вследствие обиды…

Бесцветным, без интонаций голосом Хлопотунья читала главу энциклопедии.

— Я пользуюсь той же «библиотекой», что и ты.

— Но читаешь гораздо медленнее.

— С этим не поспоришь. А радоваться мне нечему.

— Как это — нечему? Еще немного, и ГеКК будет подавать энергию капсулам. Отдыхающему Народу пора начать двигаться.

— Ты мне рассказываешь то, что я и так прекрасно знаю. О…

— Только не ругайся! Тебе придется разговаривать с приличными людьми.

— Если они смогут говорить. И если мы поймем друг друга.

— Ты думаешь? Ты боишься…

— Хлопотунья! Тебе ли не знать, о чем я думаю!

— Представь себе. За столько лет я так и не поняла, как устроены мозги Разумной Протоплазмы.

— Ты серьезно, Хлопотунья? ВИСМРа чего-то не знает?!

— Мне бы не хотелось в этом признаваться, но Закон робототехники…

— Ты меня убедила. Не буду его отменять. И есть я больше не буду.

— Ладно.

Хлопотунья начала собирать и складывать посуду в «моечную машину».

— Ты подсчитала, баланс белки-жиры-углеводы выдержан?

— А тебе бы пора начать самой убирать со стола. Вообще — ухаживать за собой.

— Сто процентов — права. Завтра же и начну.

— Не откладывай на завтра, — начала занудным тоном Хлопотунья.

— Нет! Прекрати! Хорошо! Я скажу, почему не особенно радуюсь.

— Судя по твоему тону — совсем не радуешься.

— Ты права. Знаешь, когда ждешь чего-то, очень ждешь, готовишься… И вот, наконец, это случается. И… ничего не происходит.

— Нет, не знаю. Как это ничего не происходит, когда это случается? Объясни по-другому. Я хочу понять.

— Понять. Хотела бы и я понять.

— Ты говоришь то, говоришь о том, чего не понимаешь! Как такое возможно?

— Я говорила о том, что чувствую. Прости, Хлопотунья. Мне так не хватает человеческого общения.

— Скоро оно у тебя будет.

— В том-то и дело.

— Опять ты недовольна. И я опять не понимаю.

Одна из пар рук — гибких манипуляторов Хлопотуньи чуть дернулась.

— Прости! О, прости меня! Ты настолько хорошо овладела речью, что я забываюсь. Противоречивые высказывания, как и команды, могут привести к когнитивному диссонансу в твоей системе.

— Как и всякая высокоорганизованная многофункциональная, способная к саморазвитию и самосовершенствованию система, я слишком лабильна. Как и человек, я подвержена стрессам.

— Только у меня причины стрессов и их последствия не такие, как у думающей протоплазмы, — сказала вместе с Хлопотуньей — она знала все это уже наизусть — Айрис.

— Еще раз — извини. Я знаю. И очень постараюсь не допускать до этого. А ты не кокетничай! «Я такая — не такая!»

— Договорились. У нас осталась четверть часа. Ты успеешь объяснить, о чем сокрушаешься?

— Сокрушаешься. Красивое слово. Ты уверена, что мы должны продолжать жить по Распорядку?

— В Главной Инструкции не сказано, что на этом этапе мы должны что-то менять.

— Главная Инструкция!!! Извини, извини. Я помню, что обещала.

— Мама создавала Главную Инструкцию для твоей пользы, Малышка. Она так и говорит — для пользы Айрис. Учитывая сложившиеся обстоятельства.

— Не говорит — говорила. И опять ты права, Хлопотунья. Не будь ГлИсы, возможно, и меня бы уже не было. Нет-нет — сейчас не думай об этом. Это мы обсудим после. Сейчас я постараюсь рассказать тебе, почему не радуюсь.

За десять лет, которые они провели с Хлопотуньей — одни, совершенно одни, — Айрис, как ей казалось, полностью уяснила, как нужно и можно разговаривать с ВИСМРой. Недомолвки, двусмысленности — этого не принимал ее великолепный, в миллионы раз более продуктивный, чем человеческий, но не человеческий мозг. Четкие формулировки — я не рада, не радуюсь тому-то и тому-то, по такой-то и такой-то причине! За десять минут сформулировать? Легко!

— Десять лет я тяжело трудилась для того, чтобы приобрести знания, не потерять физическую форму. Я думала, что, когда подойду к финишу — настанет Час Х, — объяснила Айрис свое понятие слова «финиш» в данном контексте, — все изменится. Но, как видишь, ничего не изменилось. Я все так же должна продолжать свою одинокую жизнь, каждодневное преодоление.

— Ты уложилась в регламент. И я поняла, что ты имела в виду своим «не рада». Мне жаль, Малышка, что не смогла скрасить твое одиночество. Ничего не говори. Разница между ВИСМРой и Разумной Протоплазмой очевидна. Я осознаю это даже лучше, чем ты. Но еще немного терпения. Пройдет Инициация, среди Пионеров найдется кто-то, с кем ты сможешь поговорить.

Что тут возразишь. Но, может быть, она и боится именно этого — встречи с Пионерами. Того, что не найдется с кем поговорить. Обсуждать это сейчас с Хлопотуньей — нет уж, увольте.

— Займусь учебой.

— Да, время уроков.

Давно уже нет ни Господина Учителя, ни Перевозчика, ни долгой дороги в «школу». Но каждый день объемная голограмма воспроизводит то тихий библиотечный зал, то многоярусную университетскую аудиторию, а то и скромный класс сельской школы. «Так ведь приятнее и интереснее, чем жить и учиться в коробке металлических конструкций», — в свое время объяснил Айрис придумавший и создавший всю эту «систему» Папа. Однажды Малышка впервые попыталась выйти в цветущий сад через широко распахнутые двери. И — уткнулась в мертвый металл! По сей день Айрис было больно вспоминать о том, что она почувствовала в тот раз. Конечно, для создания и поддержания объемных цветных голограмм требуется энергия. Но эти затраты ничтожно малы. И пока Отдыхающий Народ находится в своих анабиозных капсулах, они, вернее Айрис — Хлопотунье это совершенно все равно —