«Памиры с прилегающими к ним местностями имеют несомненную важность для России. Я считаю не менее необходимым поддерживать дружественные отношения с мелкими ханствами, расположенными на южных склонах Гиндукуша.

Соглашаясь вполне, что державе столь могущественной как Россия неуместно вступать в письменные сношения с такими мелкими и непривыкшими сдерживать свои обязательства ханами, как например владетель Канджута, я, близко изучив характер азиатов, полагал бы полезным, ради поддержания престижа и обаяния России, удовлетворять их мелкие просьбы. Так, два года тому назад канджутский хан убедительно просил подарить ему хотя бы 100 берданок и 2 горных орудия. Казалось бы, что просьбу эту можно было бы удовлетворить частно, не связывая себя никакими обязательствами, напр. в виде подарка за гостеприимство и радушие, оказанные мне, русскому офицеру, и моему небольшому конвою во время бытности нашей за Гиндукушем»[312].

Насчет хана Громбчевский был совершенно прав. В борьбе за трон тот убил своих отца и мать и еще двух родственников скинул в пропасть. Деньги в казну его государства поступали в основном от грабежей караванов, на которые он сам и посылал своих разбойников. Англичане, конечно, были обеспокоены появлением русского отряда за условной границей русских владений. И устранять угрозу империи — а были получены сведения, что Громбчевский пообещал чуть ли не прислать инструкторов и оружие Сафдару-Али, — принялись немедленно. В 1889 году в Канджут была отправлена военная миссия, и Сафдар-Али-хан признал над собой формальный британский контроль. Именно формальный.

«Английскому агенту удалось заключить договор, на основании которого владетель Канджута за ежегодную субсидию в 15,000 рупий встал к ост-индскому правительству в такие же отношения, в каких находятся к нему и другия вассальные ханства сев. Индии. Сафдер-Али-хан, сообщив мне писъмом о договоре, горько жаловался на старшин своих, которые, будучи подкуплены англичанами, отказались драться и променяли родину на золото. Насколько вновь заключенный с Англией договор непрочен, можно судить из того, что после подписания договора, канджутский хан два раза письмами приглашал меня посетить его, а капитан Younghusband с нескрываемой злостью рассказывал мне летом 1890 г. в Яркенде, что канджутский хан, подписав договор и получив субсидию, на приглашение посетить Индию ответил: «Я и мой Великий Покровитель ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III — мы в Индию не ездим»[313].

Но в Петербурге на предложение присоединить еще и это княжество даже не отреагировали. Не было ни денег, ни возможности, ни желания провоцировать англичан из-за стратегически не особенно важного района. И в итоге, понимая, что подписанный договор — это вещь непрочная, в 1891 году англичане окончательно и уже вполне реально подчинили себе княжество.

Летом 1889 года Громбчевский снова отправился на Памир с группой в шесть казаков. В это время в регионе шла война. Восстал Северный Афганистан, и княжества Шугнан и Рушан снова перестали подчиняться афганцам, и те снова их захватывали. И это была настоящая резня.

«Обратное завоевание Северного-Авганистана закончено было к половине Июля 1889 г., при чем вновь захвачены были и все памирские ханства. Завоевание это сопровождалось невероятными зверствами. Казни производились ежедневно. Деревни выжигались, а поля вытравлялись лошадьми. Все девушки и более красивые женщины в стране были отобраны и частью отправлены к эмиру Абдурахману, частью же розданы войскам в жены и наложницы. Население изнемогало под авганским гнетом, а в перспективе ожидался голод и связанные с ним бедствия. Вообще эмир Абдурахман в жестокости превзошел всякие границы».

В конце октября 1889 года во время этой экспедиции Бронислав Громбчевский встретил своего конкурента. Его звали Френсис Янгхазбенд, это его в своем докладе русский офицер упомянул под именем «капитан Younghusband», он был английским разведчиком, офицером, сыном офицера. Янгхазбенд родился 31 мая 1863 года в небольшом городке в Северо-Западной пограничной провинции Британской Индии. Как многие участники Большой Игры, он был индийским англичанином. Он закончил Королевский военный колледж в Сандхерсте, получил звание младшего лейтенанта, но почти сразу стал выполнять разведывательные задания. Возможно, потому, что он был племянником другого разведчика, Роберта Шоу, который с детства был его кумиром.

Бронислав Людвигович Громбчевский

Молодой офицер знал наизусть книгу Макгрегора «Оборона Индии» и был согласен, что русская угроза с севера более чем реальна. Янгхазбенд пересек Центральную Азию из Пекина в Яркенд, он исследовал пустыню Каракорум и в 1889 году отправился на Памир. По некоторым данным, изначально у него была задача следить за Громбчевским. Они в итоге встретились — русский офицер в сопровождении казаков и британец — в сопровождении гурхов. Причем это Громбчевский пригласил англичанина посетить русский лагерь, отправив к нему посыльного с запиской. Они общались несколько дней. По воспоминаниям обоих, много выпивали и, конечно, говорили о соперничестве между двумя державами в Азии. Но в целом оба остались довольны друг другом. Один убедился, что русские готовят поход на Индию, другой точно понял — англичане хотят оттяпать Памир.

Интересно, что Янгхазбенд порекомендовал новому русскому другу пойти дорогой, которую он якобы уже изучил. Оказалось, что дорога была очень опасная и трудная, там не было ни травы для лошадей, ни топлива для костров, сам Громбчевский потом еще долго болел и ходил на костылях. А он, кстати сказать, показал англичанину перед отъездом самую точную на тот момент русскую карту Памира. Но тем не менее, Громбчевский к Янгхазбенду относился тепло, считал его товарищем и, даже оказавшись после революции в Варшаве, переписывался с ним. Есть данные, что он отправил англичанину свой архив, попросил его посмотреть бумаги и, возможно, даже вместе издать что-то. Англичанин на письмо не ответил.

В 1891 году русское правительство решило, что с Памирским вопросом тянуть больше нельзя. Надо четко определяться, чей он и в каких пределах. Туда была отправлена военная экспедиция полковника Михаила Ионова. Российские власти не хотели допустить, чтобы Памир был поделен между Великобританией и Китаем, и приняли решение немедленно взять его под свой контроль. В Маргелане был сформирован отряд из разведчиков 2-го, 7-го, 15-го, 16-го и 18-го Туркестанских линейных батальонов, также в него входили 30 казаков из 6-го Оренбургского полка. На Памир отправился и Громбчевский с военными топографами.

А в Калькутте приняли решение снова отправить в регион Френсиса Янгхазбенда. То есть он вызвался сам, и это сочли логичным.