обеих сторон и неограниченно. Так что на этом основании нельзя наказывать захваченного случайно на чужой территории как убийцу или вора; нельзя и третьему лицу начинать против него войну за это. В таком смысле сказано у Саллюстия: «…кому все дозволено в час победы по закону войны».

IV. Почему введены такого рода последствия

Причина, в силу которой так стало угодно народам, заключалась в том, что вмешиваться в спор между двумя народами по вопросу о законности войны было бы небезопасно прочим народам, каковые тем самым вовлекались бы в чужую войну: граждане Массилии в связи со столкновением между Цезарем и Помпеем говорили, что не их суждением и не с их силами можно разрешить вопрос, которая из сторон имеет более справедливое основание для начала войны; сверх того, даже в войне справедливой почти невозможно распознать по внешним признакам, что составляет справедливые границы самозащиты, возвращения своего имущества или же наложения наказания. Поэтому и оказалось предпочтительнее предоставить это усмотрению воюющих сторон, чем взывать к посредничеству третьих лиц. Ахеяне в речи, обращенной к сенату, приведенной у Ливия (кн. XXXIX), восклицали: «Каким же способом можно рассудить то, что произошло в силу права войны?»

Кроме такого следствия дозволенности, то есть безнаказанности, есть еще и другое, касающееся собственности, о чем мы побеседуем в дальнейшем.

V. Свидетельства таких последствий

1. Свобода причинять вред, о которой мы начали толковать, в первую очередь распространяется на лиц, чему имеется много примеров у достойных доверия авторов. В одной трагедии Еврипида[1240] приведена греческая пословица:

Чиста рука убийцы неприятеля.

По древнему обычаю воспрещалось мыться, пить, тем более совершать священные обряды вместе с совершившим убийство не на войне; с совершившими же убийство на войне делать все это было дозволено. И в равных местах убийство называется «правом войны». Так, Марцелл у Ливия (кн. XXVI) говорит: «Что бы ни совершил я на войне, меня защитит право войны». У него же Алькон обращается к сагунтянам со следующими словами: «Но я полагаю, что лучше терпеть это, чем допустить умерщвлять ваши тела; захватить и волочить на ваших глазах жен и детей в качестве жертв права войны» (кн. XXI). А в другом месте, сообщив об убийстве жителей Астапы, Ливий (кн. XXVIII) добавляет, что это было совершено по праву войны. Цицерон в речи «В защиту Дейотара» говорит: «Почему же он был вашим врагом, если он помнил, что хотя он и мог бы быть убит по праву войны, но был вами возведен на царство вместе со своими сыновьями?» И в речи «В защиту М. Марцелла» сказано: «Хотя мы все по праву победы могли бы быть вами перебиты, тем не менее по решению вашего милосердия мы остались в живых». Цезарь заявляет эдуям, «что им сохранили жизнь по его милости, хотя он и мог по праву войны предать их избиению» (коммент., кн. VII). Иосиф Флавий в «Иудейской войне» пишет: «Прекрасно пасть на войне, но именно согласно праву войны, когда победитель отнимает жизнь». Папиний говорит:

Мы не жалеем убитых: то право войны[1241] и превратность

Счастья оружия.

2. Под правом войны, о котором говорят цитируемые авторы, следует понимать, как выясняется из других отрывков, право, не освобождающее от всякой вины, но создающее безнаказанность, о каковой сказано выше. Тацит пишет: «В мирное время ценятся дела и заслуги каждого, там же, где разгорается война, невинные и виновные погибают бок о бок» («Летопись», кн. I). Он же в другом месте замечает: «Им ни человеческое право не дозволяло оправдать такое избиение, ни право войны – покарать» («История», кн. III). Не иначе следует понимать право войны, когда Тит Ливий сообщает о том, как ахеяне воздержались от убийства Энея и Антенера, так как последние всегда были сторонниками мира. Сенека в трагедии «Троянки» говорит:

Что хочет, может делать – победитель он.

И тот же автор в «Письмах» (XCVI) указывает: «Дела, за тайное совершение которых платят головой, мы превозносим, коль скоро они совершены в военных доспехах»[1242]. Киприан пишет («Письма», II): «Когда убийство допускают отдельные лица, то это – преступление. Добродетелью зовется то же, когда совершается публичной властью. Преступление становится безнаказанным не в силу невиновности совершившего, но по причине особливой жестокости». И далее: «Законы заодно с преступлением, и стало дозволенным разрешенное государственной властью». Сходным образом Лактанций говорит, что римляне сообщали законность правонарушениям («Божественные наставления», кн. IV, гл. 9). В том же духе высказывается Лукан: «И преступлению сообщена правомерность» («Фарсалия», I).

VI. Из этого права возникает возможность убивать и оскорблять всех, кто окажется на территории неприятеля

Кроме того, такое право делать дозволенное открывает широкие возможности, так как распространяется не только на тех, кто на самом деле вооружен и участвует в военных действиях или кто состоит подданным воюющих, но и на всех, находящихся на неприятельской территории. Это ясно из формулы, приводимой у Тита Ливия: «Да будет он врагом, равно как и все те, кто находится в подвластных ему пределах» (Ливий, кн. XXXVII и многие другие места). Причиной является то, что и с их стороны тоже можно опасаться причинения вреда; этого достаточно во время непрерывной и всеобщей войны для того, чтобы действовало право, о котором мы толкуем.

Положение здесь иное, чем при применении репрессалий, которые, как мы сказали, введены по примеру повинностей, налагаемых в целях побуждения к уплате государственных долгов. Оттого не следует удивляться тому, что, как замечает Бальд, в войне гораздо более свободы действия, нежели при осуществлении репрессалий (Ad. 1. V, D. de iustitla).

Сказанное, без сомнения, распространяется также на иностранцев, которые, зная о начавшейся войне, вступают на территорию неприятеля.

VII. Что если иностранцы приезжают в страну до начала войны?

Но те, кто до начала войны оказался там, по праву народов, по-видимому, должны считаться врагами по истечении некоторого краткого срока[1243], в течение которого они могли удалиться. Так, коркиряне, намереваясь осадить войска Эпидама, сначала предоставили чужеземцам возможность выхода, объявив им, что иначе они будут считаться врагами (Фукидид, кн. I).

VII. Подданные неприятеля всюду терпят обиды, если закон чужой страны не препятствует этому

1. Действительным же подданным неприятеля, то есть лицам, являющимся таковыми в силу постоянной зависимости, по праву народов дозволяется вредить повсеместно. Ибо когда война объявляется, она объявляется вместе с тем отдельным представителям всего народа, так мы показали выше, приведя формулы объявления войны. Это видно также из предложения для голосования: «Не соизволят ли, не прикажут ли объявить войну царю Филиппу и македонянам, состоящим под его властью?» (Ливий, кн. XXXI). На неприятеля