Мост был взят. Уже не первый, и, наверное, не последний…

Две Мишени меж тем повёл роту на север, к центру Серпухова, а по мосту уже катилась волна пехоты — дроздовцы и александровцы вместе.

Ночной бой хаотичен. Где свои, где чужие, где командиры, что делать? Только отлично обученные войска решаются на ночную атаку, где каждый знает свой маневр; а вот если маневра не знать, если бойцы жмутся друг к другу, зная только, как намертво вцепиться в свой окоп — тогда дело плохо.

Третьей волной прошли корниловцы. Маленький тихий Серпухов заполнили стрельба, разрывы, крики, где-то что-то начало гореть; однако работа первой роты была сделана и вынырнувший, как из-под земли, Две Мишени погнал мокрых своих прапорщиков в тыл. Нечего вам, мол, тут делать.

Странно это было и даже дико — отходить цепочкой в затылок по одному, когда через мост валят и валят свежие части. Но мокрые александровцы (плыли-то в одежде, да и оружие тащили с собой, тщательно упрятав оружие в доставленные из Тулы водонепроницаемые мешки) сейчас не солдаты. И потому Две Мишени отводил их в тыл — свою работу первая рота сделала.

Теперь — очередь других.

И потому они шли в тыл, как люди, хорошо сделавшие свою работу.

Петербург, 14 июля 1915 года

— Тихо, тихо, товарищи! Слово для сообщения о текущем моменте имеет товарищ Боков, заместитель товарища наркомвоенмора. Товарищ Троцкий срочной убыл ближе к фронту для личного руководства обороной Москвы.

— Ви, товарищ Рыков, очэнь дэликатно высказываетесь. Не по-большэвицки. Товарищ Троцкий, очэвыдно, нэ хотэл, чтобы я вновь задал бы ему нэприятныэ вопросы…

— Иосиф Виссарионович! Ну скажите же, ради Бога — ох, простите, товарищи, случайно вырвалось! — чего вы добиваетесь? Прямо, по-партийному, по-большевицки?

— Во-пэрвых, товарищ Рыков, я не «добиваюс», а прэдлагаю. Прэдлагаю нэмэдлэнно снять Троцкого с поста наркома по военным и морским делам. Во-вторых, прэдлагаю нэмэдлэнно прэкратить всэ наступательные дэйствия Ударной группы под Орлом и Кромами. Конныэ части Келлера заходят им в тыл. А вот опэрацию мэстного значэния, начатую Егоровым на Юго-Восточном фронтэ надо продолжать и подкрепить рэзэрвами, ибо там намэтился успэх, что заставляет бэлых перебрасывать туда подкрэплэния. В-трэтьих, надо ускорить всеми мэрами сбор рабочих частей в Астрахани и Царицыне. У бэлых не хватило сил его захватить, они ограничились кордонами. Ми же послэ масштабной нэудачи согласованного наступлэния южных фронтов позабыли о глубоких флангах бэлых. А это глубоко нэправильно, товарищи. А наркомвоенмор думал только о том, как рагромить бэлых в гэнэральном сражэнии, возомнив сэбя Наполэоном. Наконэц, в-чэтвэртых, насколько я знаю, поляки дали отвэт. Поставили нэкиэ условия. Считаю, что сэйчас надо принять любые их трэбования.

— А вы, товарищ Сталин, уже знакомы с этими требованиями?

— Знаком, товарищ Зиновьев. Условия очень тяжёлыэ, но их необходимо принять.

— Так какие же, черт возьми?!

— Вся Бэлоруссия, Минск и Смолэнск.

Тишина. Молчание. Люди в кабинете начальницы Смольного института благородных девиц оцепенели.

— Иосиф Виссарионович, но ведь это… Владимир Ильич, а вы почему молчите?!

— Потому что, това г ищ Зиновьев, я очень внимательно слушаю а г хиинте г есное выступление това г ища Сталина.

— И что же?! Вы согласны, что надо отдать Смоленск?! А, может, и в Москву их тогда пустить?!

— Спокойно, това г ищ Г ыков, не надо исте г ии! Во-пе г вых, как я не г аз подчё г кивал, все г г аницы сот гёт ми г овая г еволюция. Во-вто г ых, сове г шенно необязательно отдавать полякам что бы то ни было. Мы легко поднимем лозунг защиты социалистического Отечества. П г ивлечём ещё больше кад г овых офице г ов, п г ичём без заложничества. Быть может, это подтолкнёт к действиям и Ге г манию с Авст г ией. Или Великоб г итанию с Ф г анцией. Понятна ли моя мысль, това г ищи?

Глава XIII.6

— Вполне ясна, Владимир Ильич. Но мне предствляется — это огромный риск, уступать такие территории, и даже не великой державе, как Германия…

— Голубчик! Если те гг итории и уступать — так исключительно слабым, лимит г офным об г азованиям! Потому что у ге г манского г ейха отоб г ать землю об г атно будет совсем не п г осто, пока не случится ми г овой г еволюции; а вот у Польши или там Финляндии — вполне можно. Немедля телег г афи г уйте нашей делегации: согласиться на все условия поляков и зап г осить точный с г ок начала их наступления!..

— Товарищи… товарищи родные мои…

— А, товарищ Боков! Простите, мы так и не заслушали ваше сообщение. Что вы имели сообщить, товарищ, только коротко, пожалуйста?

— Товарищ Зиновьев… товарищи… я только хотел сказать, что белые прорвались за Оку…

— Это мы уже знаем, товарищ замнаркома.

— Они прорвались в Серпухове, приковали к нему наши силы, а сами по железной дороге погнали эшелонами на Калугу. Через Сухиничи. Мост через Оку в Калуге только наплавной, мы его, само собой, развалили… Ударная группа вся втянута в бои севернее Орла… запас боевой мы к Сухиничам, понятное дело, погнали, да поздно… А тут ещё и Келлер с юга под Кромами жмёт… А вы про поляков!..

— Успокойтесь, товарищ Боков. Причём тут поляки?!

— Нельзя им ничего отдавать! Ни полжменьки нельзя!

— Вы, товарищ Боков, неверно понимаете текущий момент. Интересны мировой революции…

— Да что мне до мировой революции, вы ж наших русских людей пану польскому сдать решили!..

— Товарищ Боков! В последний раз призываю вас к порядку. Доложите, чётко и конкретно, обстановку на фронте нашей обороны вдоль Оки. Что белые захватили Серпухов, мы уже поняли. Теперь, значит, они взяли ещё и Калугу?

— Точно так. Егорову удалось продвинуться, он взял Астапово, вышел к мосту через Дон… там его приостановили.

— Вот видите, товарищи! Неуспех Ударной группы позволил, однако, товарищу Егорову осуществить глубокий прорыв на территорию, занятую противником. Теперь белые будут вынуждены…

— Как я и говорил, Григорий Евсээвич…

— Да, как вы и говорили, Иосиф Виссарионович. Но удар Егорова был рассчитан на встречное наступление Ударной группы к Ельцу, теперь ему остаётся лишь оттягивать на себя резервы противника.

— Пусть угрожаэт, но нэ зарываэтся. Не то и его окружат, как наши дивизии под Миллэрово… А ви, товарищ Боков, нэ волнуйтэсь так. Ничего ми полякам так просто нэ отдадим. Займитэсь лучше подготовкой рэрэрвов для обороны Москвы…

Тимофей Степанович Боков, питерский рабочий-большевик, зам. наркома по военным и морским делам, вернулся в свой кабинет. Невидяще поглядел на карты, на разбросанные по столу цветные карандаши. Быстро схватил один, стал что-то