Полковник Николаи добавил к новой комбинации из Парвуса и Фюрстенберга «страховку»: третьим в этом союзе стал связной отдела IIIb ВК с Парвусом, берлинский бизнесмен Георг Скларц, после некоторых подготовительных мер в Берлине приехавший в октябре 1915 г. в Копенгаген, чтобы вместе с Парвусом и Фюрстенбергом-Ганецким основать и опекать подставное финансовое предприятие, через которое в будущем в замаскированной форме к ленинским товарищам в петроградском подполье пойдут основные потоки немецких субсидий вкупе с прибылью от сомнительных операций, направленных против интересов Антанты[1808]. Согласно учредительному акту «Торгово-экспортной компании А/С»[1809], которая вела «дела» по соседству с германским посольством в Стокгольме, в первый наблюдательный совет фирмы вошли д-р философии Александр Гельфанд, «директор» Георг Скларц и «коммерсант» Якоб Фюрстенберг, Парвус назначался председателем, а Фюрстенберг управляющим наблюдательного совета. Высланный из Дании в январе 1917 г. Фюрстенберг-Ганецкий после недолгой остановки в Варшаве перебрался в Стокгольм, где продолжал совместные «дела» с Парвусом и Скларцем и подкармливал петроградских товарищей, включая возвратившегося Ленина с его партийной свитой, крупными суммами в рублях и валюте. С точки зрения Ленина, он исполнял эти обязанности хорошо, поскольку позже Ленин поручил Ганецкому руководить российским Государственным банком, чтобы уже на полуофициальном уровне осуществлять переводы средств по налаженной во времена подполья схеме из Берлина через Скандинавию в Петроград.

Помимо Фюрстенберга-Ганецкого, Парвус взял к себе в Копенгаген еще ряд товарищей из Швейцарии, которые под вывеской организованного им научного «Института изучения социальных последствий войны» служили агентами идеологической войны против Антанты. Институт давал печати и разведслужбам центральных держав экспертные заключения по вопросам психологической войны с государствами Антанты[1810] и «научно» обосновывал неизбежность поражения России[1811].

Визит Парвуса к Ленину летом 1915 г. оставил у хорошо информированных меньшевиков и критически настроенных большевиков в швейцарской эмиграции «крайне удручающее впечатление»[1812]. По рассказу Г. А. Алексинского, Плеханов собирал «материал» о подоплеке встречи Ленина и Парвуса, дабы разоблачить мнимых «интернационалистов». Ю. О. Мартов облек свое возмущение готовностью русских социалистов идти на службу к Парвусу в предостерегающие слова, что русскому социалисту не надо ждать доказательств агентурной деятельности последнего, чтобы держаться от такого человека подальше!

Известия об этой встрече должны были бы насторожить немецких социалистов, прямо или косвенно служивших предметом цюрихских переговоров. Они (во всяком случае, Роза Люксембург) не учли всех возможных последствий. В ноябре 1915 г. в «Политических письмах» группы «Интернационал» (позже Союз Спартака) появилась анонимная статья под названием «Парвусиада», которую приписывают Люксембург[1813]. Сидя в тюрьме, она полемизировала с планами Парвуса революционизировать Россию в ходе ее военного поражения и категорически отвергла их по этическим соображениям: война есть зло, современная война — «зло само по себе», следовательно, ничего хорошего из нее выйти не может; использование германского милитаризма для рождения русской революции несет противоречие в самом себе. Когда она узнала о встрече наживающегося на войне Парвуса с якобы интернационалистом Лениным, то поспешила принять большевистскую версию о непрошеном госте и написала: «Так как Парвус… всюду навязывает свою личность, мы хотим сказать ему: мы способны уважать убеждения того, кто считает войну против России священным делом пролетариата, если он сидит в окопах. Но если во время войны, жертвами которой становятся многие тысячи немецких и русских революционных пролетариев, первым делом сколачивать себе состояние, потом основывать ТОО для „идеальной связи“ этих пролетариев, руководя им из безопасной… Дании, — такая возвышенная роль р-р-р-революционера, признаемся, не найдет у нас понимания». Ее мягкая критика носила исключительно личностный характер. Смысл и значение встречи Ленина с Парвусом (как позже — получения Парвусом германского гражданства) совершенно от нее ускользнули[1814]. Она высмеивала личные слабости товарищей из России, но, не имея с ними ни малейшего внутреннего сходства, не могла даже заподозрить глубочайшую идейную деградацию и политическую развращенность этих пособников прусского милитаризма. Это и предрешило ее участь.

Другое дело — ее русские товарищи в Швейцарии, достаточно хорошо знавшие Ленина и его окружение по партийной работе в России и в эмиграции, чтобы наблюдать за ним в новой ситуации с усиленным недоверием. Их наблюдения и так и не получившие известность «материалы» уже в 1915 г. привели к ощутимым результатам. В конце года службы отдела IIIb в нейтральных странах констатировали полное разоблачение германского агента Парвуса в Швейцарии. Согласно сообщению Штайнвакса из Стокгольма фон Бергену в Министерство иностранных дел от 24 декабря 1915 г., там были «очень хорошо осведомлены обо всей его деятельности»[1815].