– Я лишь пытался их предостеречь, – сказал он позже Вальтеру. – И дать им понять, что ситуация вовсе не безнадежная.

Для Вальтера секретность была фетишем. Он никому ничего никогда не рассказывал, кроме того, что требовалось знать данному конкретному человеку.

Кризис случился, когда Ахмед, исполнявший обязанности посла, произносил вымученную речь во хвалу Фиане. Из толпы выскочили трое мужчин с короткими мечами в руках. Один бросился на Вальтера, другой на Мглу, третий метнулся к Рагнарсону. Браги, беседовавший с Вальтером, их не видел. Хаакен заслонил брата собой. Приняв удар меча на ребра, он свалил нападавшего и успел подставить подножку убийце, бежавшему к Вальтеру. Гьердрум и Дерель пытались помешать третьему, но тщетно.

Мгла округлила глаза, и ее прекрасные черты исказились от удивления, страха и ужаса. Меч погрузился в тело… С губ ее сорвалось нечто среднее между криком и пением, и по ясному небу прокатился гром. Хаакен, убийцы, Гьердрум и Пратаксис остановились как вкопанные. Рагнарсон отказался от попыток разбить чьи-то головы. Вальтер бросился к жене, но споткнулся и упал. Крики в толпе смолкли. На мгновение Мглу окружило пламя, а потом отступило, оставив после себя лишь женский силуэт в густом тумане. Пламя обрело форму Мглы.

Убийца дико завопил, корчась, словно кот с перебитой спиной. Огненное существо не знало жалости. Оно становилось все ярче и ярче, пока его жертва не превратилась в сморщенную обгоревшую оболочку, из трещин в которой сочилась сукровица.

Наконец пламя оставило его и повернулось к несостоявшемуся убийце Вальтера. Толпа попятилась. Еще немного – и могла начаться паника.

– Подождите! – взревел Рагнарсон. – Это враг наших врагов! Он никому больше не причинит вреда!

Никто ему не поверил – народ никогда не доверял ничему, связанному с чародеями и колдовством.

Убийца бросился бежать. Он и его товарищи, конечно, поклялись умереть, но – не таким же образом. Впрочем, огненное существо с легкостью его настигло.

– Ты цел? – спросил Браги Хаакена.

– Сейчас приду в себя. Он меня пнул.

Браги осмотрел рану от меча. Хаакену требовалась новая одежда, а кольчуге – починка, но сам он отделался лишь синяком на ребрах.

Расправившись с убийцей, огненный аватар Мглы взмыл на тридцать футов и повис в воздухе. Рагнарсон вновь попытался успокоить толпу, и несколько смельчаков его послушались. Паника постепенно утихала, а огненный аватар плыл над толпой, выискивая врагов.

– Мгла! – рявкнул Рагнарсон. – Хватит! Так ты можешь прикончить кого-нибудь, кого мы вовсе не хотим потерять.

Огненное существо, похоже, заинтересовалось нордменскими рыцарями. Для нордменов мятеж был образом жизни. В конце концов, однако, оно подплыло к тени Мглы, и они слились воедино.

Рагнарсон объявил о продолжении церемонии и подошел к Вальтеру. Мгла была серьезно ранена, но, похоже, это нисколько ее не волновало.

– Само заживет, – прошептала она. – Даже шрама не останется. – Она провела рукой по щеке Вальтера. – Спасибо, что попытался, – сказала она Гьердруму.

Заметив Пратаксиса, Рагнарсон подбежал к нему. Что он станет делать без верной руки Дереля, управлявшей повседневными делами его кабинета? Но Пратаксис был жив – он пострадал не больше, чем Хаакен.

Выступавший после Ахмеда говорил недолго. Шум взволнованной толпы сменился тихим ропотом. А потом состоялся публичный дебют Нерожденного.

Он прибыл в Воргреберг, паря в двадцати футах над землей. Под ним, часто спотыкаясь, шли на подгибающихся ногах трое мужчин.

Увиденное никому не понравилось. Даже Рагнарсону.

Внутри полупрозрачной сферы парило существо, напоминавшее уродливый человеческий плод втрое больше обычного. От него исходило нечто, заставлявшее любого уступить дорогу. На лицах его пленников, походивших на живых мертвецов, застыла гримаса беззвучного крика.

Они подошли к Рагнарсону, и гвардейцы без приказа Хаакена встали между ними. Им уже довелось увидеть Госика из Обошона под Баксендалем и ощутить на себе колдовство, и сейчас было не менее страшно. Однако они стояли не шевелясь, как и тогда под Баксендалем, лицом к лицу с пугающей мощью Империи Ужаса.

– Спокойно, – сказал Рагнарсон. – Он на нашей стороне.

К нему повернулись недовольные лица. Люди роптали. Казалось несправедливым заключать союз с созданиями, подобными этому.

Пленники остановились в пяти шагах. В их глазах Рагнарсон не заметил даже искорки жизни. Затем губы одного зашевелились, и гробовой голос произнес:

– Вот твои враги. Спрашивай. Они тебе ответят.

Рагнарсон вздрогнул. То существо Вартлоккура… было воистину могущественно. И пугало.

Толпа расходилась. Фиана пользовалась немалой популярностью, особенно среди вессонцев, но никому не хотелось участвовать в похоронах, способных доставить множество неприятных сюрпризов. Единственным их желанием было вернуться в дома и лавки, делая вид, будто там можно укрыться от событий завтрашнего дня.

– Как тебя зовут? – спросил Рагнарсон.

– Айн Хамаки.

– Зачем ты пришел?

– Чтобы тебя убить.

– Кто тебя послал?

Ответа не последовало. Браги взглянул на Нерожденного.

– Он не знает, – ответил другой пленник. – Никто не знает. Предводитель привел их сюда из Троеса.

– Найди этого предводителя.

– Он лежит позади тебя.

Рагнарсон бросил взгляд на сморщенные тела. Один труп дрогнул, его конечности беспорядочно задвигались. Медленно и гротескно он поднялся с земли.

Смельчаки и любопытные, ожидавшие, что будет дальше, тоже сбежали в город. Даже несколько солдат решили, что с них достаточно.

– Спрашивай, – произнес мертвец.

Рагнарсон повторил вопросы и получил похожие ответы. Этот человек получил приказ и пытался его исполнить. Он рухнул бесформенной грудой, и заговорил еще один, оказавшийся главой Девятки. По его словам, было еще восемь Девяток, задача которых состояла в том, чтобы подготовить Кавелин.

– Подготовить к чему?

– К тому, что придет.

– Шинсан?

– Возможно, – ответил Нерожденный. – Он не знает.

– Гм… Прочеши королевство и найди остальных… кем бы они ни были.

Трое безвольно осели наземь. Нерожденный умчался столь быстро, что вслед ему засвистел ветер.

– Взять их, – приказал Рагнарсон. – И бросить в темницу.

Услышанное крайне его обеспокоило. Данная организация отличалась определенными чертами культа харишей или Мертрегула и точно так же использовалась в политических целях. Однако он не имел о ней ни малейшего понятия, хотя в молодости бывал на Востоке.