; Как уже отмечалось выше, «Экономическо-философские рукописи 1844 года» содержат обстоятельный анализ «Феноменологии духа» Гегеля и антропологической философии Фейербаха. Разрабатывая принципиально новое мировоззрение, Маркс находится еще под влиянием Фейербаха. Критически усваивая и перерабатывая его учение, он еще переоценивает значение фейербаховской критики гегелевской диалектики.

Высокая оценка Марксом роли Фейербаха заключается в следующем:

1) в доказательстве того, что философия есть не что иное, как другой способ отчуждения человеческой сущности; 2) в основании истинного материализма и реальной науки.

Опираясь на Фейербаха, Маркс исследует не только природные, антропологические, но и социальные предпосылки единства человека и природы. Маркс, так же как и Фейербах, утверждает, что человек и природа не разные сущности, а единое целое. «Сама история, — пишет Маркс, — является действительной частью истории природы, становления природы человеком»[1071].

Согласно Марксу, природа существует не только вне человека, но и в самом человеке: через него она ощущает, познает самого себя. Единство человеческого и природного, субъективного и объективного, мышления и бытия не есть коррелятивное отношение, лишенное основания: его основа — природа, объективное. Однако положение Маркса о единстве человеческого и природного существенно отличаются от фейербаховской постановки вопроса тем, что он связывает это единство с отчужденным трудом и отчуждением природы, с производством. Если для Фейербаха отчуждение природы существует главным образом лишь в рамках религиозного сознания, то Маркс доказывает, что отношение человека к природе определяется не религиозным или иррелигиозным сознанием, а социально- экономическими условиями. Маркс ставит вопрос о зависимости антропологического (природного) развития человека от социального, которое, в свою очередь обусловлено развитием материального производства. Антропологическая характеристика личности теряет самодовлеющий характер: она органически связана с пониманием сущности человека как совокупности общественных отношений.

Таковы важнейшие положения, характеризующие решение проблемы человека в «Экономическо-философских рукописях 1844 года». Они служат Марксу основой критического анализа гегелевского метода и главных идей «Феноменологии духа». Рассматривая эту работу как исток всей философии Гегеля, Маркс обращает внимание на спекулятивную концепцию отчуждения и снятия отчуждения, согласно которой человек, человеческая сущность сведены к самосознанию. Из этого следует, что отчуждение человеческой сущности оказывается лишь отчуждением самосознания, то есть отчуждение человеческой сущности сводится здесь к мышлению, самосознанию. Но в таком случае отчуждение — лишь мысленный процесс. В противоположность Гегелю Маркс видит в отчуждении самосознания отражение независимого от сознания, совершающегося в общественной жизни, и прежде всего в сфере материального производства, отчуждения.

Что касается снятия отчуждения, то Маркс показывает, что преодоление отчуждения в рамках гегелевской философии оказывается лишь спекулятивной иллюзией: там, где имеется лишь мысленное отчуждение, его отрицание есть также мысленный процесс.

«Экономическо-философские рукописи 1844 года» завершаются общей оценкой Гегеля, его диалектики и всей системы. Положительной стороной гегелевской логики Маркс считает, что в ней понятий рассматриваются в их отношении друг к другу, благодаря чему система понятий выступает как связное целое. Это достигается тем, что одно понятие снимается другим. Стало быть, Гегель обосновывает необходимость отрицания, обнажая тем самым противоречие между методом и системой его философии. Ведь если все подвергается отрицанию, значит, и абсолютная идея должйа быть снята как постигающая себя абстракцию. Но, по словам Маркса, «абстракция, постигающая себя как абстракцию, знает, что она есть ничто; она должна оказаться от себя, абстракции, и этим путем она приходит к такой сущности, которая является ее прямой противоположностью, к природе. Таким образом, вся логика является доказательством того, что абстрактное мышление само по себе есть ничто, что абсолютная идея сама по себе есть ничто, что только природа есть нечто»18. Этим рассуждением Маркс по существу высказал уже мысль, что философия Гегеля есть перевернутый, поставленный на голову материализм. Поэтому необходимо перевернуть метод Гегеля, поставить его с головы на ноги — таков вывод Маркса.

1 Таким образом, несмотря на то, что «Экономическо-философские рукописи 1844 года» несут на себе еще печать фейербаховского антропологизма, в них уже представлено новое мировоззрение. Правда, отдельные формулировки здесь еще недостаточно отчетливы, а употребление некоторых

2 терминов может ввести в заблуждение. Так, для обозначения своего ново- I го мировоззрения Маркс вместо термина «материализм» пользуется тер- ! минами «реальный гуманизм», «натурализм». А фундаментальное поня- | тие этой работы «отчуждение» применяется не в строго экономическом, а

в узко антропологическом смысле как важнейшая черта трагического, [противоестественного положения человеческой личности.

I В целом можно сказать, что «Экономическо-философские рукописи ^ 1844 года» знаменуют собой завершение одного этапа формирования фи- ! лософии марксизма и начало нового, качественно отличного, этапа. Имен- ; но переходный характер этой работы, в которой элементы положений мар- u ксизма сочетались с элементами фейербаховского антропологизма, стали объектом для дискуссий со стороны западных марксологов.

^ Следующая веха в философской эволюции Маркса датируется 1845 годом, когда вышел первый совместный труд К. Маркса и Ф. Энгельса «Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании». Эта книга — непосредственное продолжение и развитие идей, сформулированных Марксом и Энгельсом в «Немецко-французском ежегоднике».

Рассматривая младогегельянство как продукт разложения гегелевской философии, Маркс и Энгельс считают учение Гегеля возрождением метафизики XVII века. Они подчеркивают, что реставрация метафизики XVII в. была победоносной и содержательной, признавая тем самым историческое значение немецкой классической философии. После Гегеля началось наступление на спекулятивную метафизику и на всякую метафизику вообще, которая навсегда будет побеждена материализмом, именуемым Марксом и Энгельсом гуманизмом, Отсюда высокая оценка ими Фейербаха как мыслителя, обосновавшего гуманистическое мировоззрение.

Оценивая исторические судьбы послекантовской немецкой философии, Маркс и Энгельс критикуют младогегельянство как теорию, которая не способна выйти за пределы гегелевского учения. Лишь Фейербах действительно размежевывается с гегелевской философией, поскольку он срывает мистический покров с природы и человека и ставит на место их мистификации учение о единстве человека и природы. И хотя отправным пунктом для Фейербаха служит гегелевская концепция, он приходит к противоположным учению Гегеля философским выводам. Как отмечают Марк и Энгельс, «сведя метафизический абсолютный дух к действительному человеку на основе природы, Фейербах завершил критику религии и в то же время мастерски наметил основные черты критики гегелевской спекуляции и, тем самым, всякой метафизики вообще»19.