Опираясь на Гегеля, Штраус отверг не только ортодоксальную, но и рационалистическую интерпретацию евангельских рассказов, согласно которой сверхъестественные события, о которых повествуют евангелия, должны быть поняты как субъективные восприятия отнюдь не сверхъестественных событий. Штраус утверждал, что Христос как историческая личность и Христос вероучения — величины несоизмеримого порядка. Не подвергая сомнению историческое существование Иисуса Христа, Штраус доказывал, что евангельские рассказы о нем являются мифами, зародившимися в недрах первых христианских общин.

Другой влиятельной фигурой в младогегельянском движении был Бруно Бауэр, который подверг критике «Жизнь Иисуса» Д. Штрауса вначале с позиций правогегельянства, а позже — с позиций младогегельянства. В своей работе «Критика евангельской истории синоптиков» Бауэр доказывал, что теория мифов Штрауса есть неявная апологетика ортодоксии. Наибольшее возражение Бауэра вызывали положения Штрауса о постепенном возникновении мифов в недрах первых христианских общин посредством незаметного добавления новых элементов. В своей критике Штрауса Бауэр неявно подвергает сомнению историческое существование Иисуса.

В своей «философии самосознания» Бауэр абсолютизировал роль субъективной, сознательной стороны исторического процесса, подчеркивая, что самосознание разрушает разные формы своего самовыражения и самоутверждения. А потому важнейшее содержание его деятельности образуется «работой разложения», т. е. критикой всего существующего, без которой философия не может достигнуть всеобщности самосознания.

Значительный вклад в раскрытие политического содержания учения младогегельянства внес А. Руге, который был приверженцем идеи радикальной историзации духа. Сам разум истории рассматривается как преходящий, исторический изменяющийся. Не история есть явление единого, абсолютного разума, а разум есть часть истории.

Особое место в младогегельянстве занимает Макс Штирнер, — автор известной книги «Единственный и его собственность». В ней обсуждается проблема отчуждения личности и поиски путей его преодоления. Единственно надежный путь к преодолению отчуждения Штирнер видит в возможно более полной автономии личности. Эту книгу можно рассматривать как итоговую для младогегельянцев, поскольку в ней логически последовательно завершены все основные выводы как из «чистой критики», так и из философии самосознания.

Вторая веха в философской эволюции молодого Маркса связана с его работой над докторской диссертацией. Начиная с 1839 г., он занимается I тщательным изучением истории античной философии, в частности ранней эллинистической философии, а именно эпикуреизмом, скептицизмом, I стоицизмом, т. е. теми направлениями эллинистической мысли, которые в известной мере подготовили почву для возникновения христианства. Младогегельянцы считали эпикурейство, стоицизм и скептицизм первона- ! чальными историческими формами «философии самосознания», высшее: развитие которой они связывали с учением Фихте, Гегеля и со своей соб- ственной философской теорией. Младогегельянцы находили у эпикурей- ! цев, стоиков и скептиков родственные идеи, главная из которых — идея [свободного самосознания личности. Стало быть, интерес Маркса к этим; философским концепциям связан с общими идейными устремлениями j младогегельянства.

I Тема докторской диссертации ограничивалась рассмотрением круга вопросов, связанных с античным атомизмом, а именно: «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». К материа- ; лам диссертации также примыкают подготовительные работы к ней — семь тетрадей по эпикурейской философии. Философия Эпикура при- | влекла внимание молодого Маркса своей идеей о самопроизвольном от- ' клонении атомов, ибо в отклонении атома в своем движении от прямой, в самопроизвольном движении он видел выражение индивидуальности, самостоятельности. «Отталкивание, — писал по э тому поводу Маркс, — есть первая форма самосознания»[1055] [1056]. Стало быть, эпикурейский принцип отклонения рассматривается Марксом как обоснование свойственной человеческому индивиду относительной свободы воли. Характеризуя в целом учение Демокрита как философию античного естествознания, учение Эпикура, напротив, Маркс определяет как философию самосознания, главная цель которой — «утвердить свободу самосознания».

Подводя общий итог развития взглядов молодого Маркса в его докторской диссертации, можно констатировать, что в целом он остается пока на позиции идеализма. В своем посвящении к диссертации он открыто заявляет, что «идеализм — не фантазия, а истина»1.

После окончания университета и защиты докторской диссертации Марк был намерен заняться преподавательской деятельностью, но это его мечта не сбылась из-за начавшихся в то время в Германии гонений на гегелевскую школу. В 1842 г. он начинает сотрудничать в «Рейнской газете» в качестве главного редактора. Работа в «рейнской газете» поставила молодого Маркса перед необходимостью осмыслить и решать политические и экономические вопросы. Среди опубликованных за время работы в этой газете статей в первую очередь привлекает работа Маркса «Оправдание мозельского корреспондента». В ней Маркс встает на защиту одного из корреспондентов «Рейнской газеты», сообщающего о тяжелом экономическом положении мозельских крестьян-виноделов. Маркс отвергает утверждения властей, что крестьяне сами виновны в своем бедственном положении и заявляет, что оно объективно обусловлено существующими в Пруссии социальными порядками.

В целом можно сказать, что в период работы в «Рейнской газете» (с января 1842 по январь 1843) намечается переход Маркса от идеализма к материализму в философии и от революционного демократизма к коммунизму в политике. Если до этого Маркс верил в возможность преобразования действительности силами философии, и представлял государство как осуществление разума и свободы, то теперь проблема свободы утрачивает свой чисто теоретический характер. Ее осуществление Маркс связывает с определенным видом общественного устройства.

Своими революционными выступлениями «Рейнская газета» встала в оппозицию прусскому правительству и в марте 1843 г. она была закрыта. Маркс ставит перед А. Руге вопрос о необходимости заграничного немецкого издания, в котором можно было сравнительно свободно развивать и пропагандировать революционные воззрения. Таким изданием стал журнал «Немецко-французский ежегодник».

В период работы в «Рейнской газете» Маркс находился еще под сильным влиянием Л. Фейербаха. Он целиком воспринимает фейербаховскую критику религии как отчужденной сущности человека, но критически оценивает учение Фейербаха о преобразующей роли новой религии — любви к человеку. О существенном влиянии в этот период Фейербаха на Маркса свидетельствует Ф. Энгельс, который после выхода в свет в 1841 г. работы «Сущность христианства», писал: «Все мы стали сразу фейербахианцами»[1057].