летящим ракетам прерывистыми строчками трасс. Некоторые из «непокорных» начали поспешные маневры уклонения, но даже эти небольшие и сравнительно легкие корабли безнадежно опаздывали.

Часть ракет нашла свою бесславную кончину в плотном огне ПКО. Другие вспыхнули мощными взрывами на дефлекторах вражеских кораблей, изрядно их просадив, но так и не дорвавшись до уязвимых корпусов. Но несколько тяжелых противокорабельных снарядов все же настигли свою добычу.

Один из «щедрых», ветеран обеих проигранных битв за космос над Эриаду, не смог толком выдержать турболазерный залп врага. Его носовые дефлекторы, потрепанные огнем старого знакомого «Неустрашимого» и двух его помощников, сдались за миг до того, как ракета, пущенная «Гневным», вонзилась в его носовую оконечность. Заряд-пробойник на ее удлиненном носу исторг пучок сфокусированных протонов, уничтожая внешний слой брони на своем пути. Тело снаряда, предназначенного для убийства крупных кораблей, прорвалось на орудийную палубу фрегата, и сотрясло ее мощной детонацией. Первый взрыв тут же отозвался целой гроздью новых: густо натыканные в нос «щедрого» орудия не пережили этого наглого вторжения, и сдались, добавляя в симфонию разрушения новые драматичные аккорды. Корабль заполыхал, извергая снопы пламени из пробоин в корпусе.

Почти полностью потеряв носовую оконечность, искалеченный «щедрый» все еще жил. Его реактор остался в целости, и даже некоторые из орудий средней и кормовой секций могли вести огонь. Но без главного калибра и носовых дефлекторов, сепаратистский фрегат стал бы легкой добычей даже для одинокого «арквитенса», что было ясно любому из дроидов-тактиков на мостике «щедрого». Напрягая уцелевшие маневровые движки, избитый корабль потащился прочь, выходя их боя. Победоносные артиллеристы «Гневного» встретили это бегство воплями радости.

На другом фланге, республиканцам повезло ненамного меньше: отхватив ракету в корпус, один из «непокорных» лишился всего крупного калибра, и большинства экипажа. Легкий кораблик, фактически превращенный в безоружный огрызок, усердно пыхтел двигателями, пытаясь оторваться от «арквитенсов»; те, увлекшись, дружно гнали недобитка.

В центре баталии, наконец, сошлись в бою две пары линкоров. «Венаторы» успешно завершили свой маневр, и, идя чуть ли не борт в борт, вклинились между кольцеобразными телами «лукрехалков». Те вовсю жгли ресурс маневровых двигателей, отступая назад: давать республиканцам подобраться со стороны слабозащищенных дюз маршевых движков было бы смертельной ошибкой. Но республиканские линкоры удовлетворились схождением борт о борт, сбросив скорость, как только враг оказался в досягаемости их орудий. Они не остановились на этом: «Стойкость», флагман Мейса Винду, медленно провернулась вокруг своей оси, и сместилась ниже своего систершипа, «Стремления», становясь с ним днищем к днищу. Два «венатора» образовали единый бронированный клин, ощетинившийся по бокам тяжелыми турболазерами. А потом, все их орудия дружно обрушили на врага частый град залпов.

Тяжелые турболазерные башни ДБУ-827, служившие главным калибром «венатора», превосходили почти любое корабельное орудие-современник в мощности и скорострельности. Сейчас, вся их мощь ударила в дефлекторы вражеских линкоров, стремительно истощая их ресурс. Энергощиты «лукрехалков» проседали с каждой ослепительной вспышкой бортового залпа «венаторов», тускнея и идя разводами.

Корабли КНС вовсе не были безответными мальчиками для битья: их орудия, от счетверенных башенных турболазеров, до одиноких пушек в спонсонах, отвечали республиканцам целым ураганом импульсов. Щиты стреловидных линкоров теряли прочность не менее резво, чем дефлекторы их оппонентов, сдаваясь перед впечатляющим числом вражеских стволов. Но Мейса Винду, дирижирующего битвой из рубки флагмана, такой размен вполне устраивал. Без щитов, корабли специализированной военной постройки, какими были «венаторы», оставались куда защищеннее бывших грузовозов-«лукрехалков». К тому же, необычная формация республиканских линкоров прикрыла их уязвимые днища. Подрывов расположенных там артиллерийских палуб, усеянных орудиями поддержки пехоты, можно было не опасаться.

В отчаянной попытке перевернуть ход битвы, командиры КНС бросили на стол свой последний козырь — малую авиацию. Истребители и «стервятники» рвались наружу из ангаров крупных кораблей, заполняя космос. В ответ, республиканские корабли также окутались облаком МЛА.

— Алый лидер — лидеру-один и лидеру-два: делай, как я, — разнесся довольный голос Нила Коррина в общем канале.

Его «дельта» прошила космос быстрой стрелой, и впилась в построение «стервятников», поливая их длинными очередями синих импульсов. Полсотни В-19 ненадолго отстали от юного джедая: разомкнутый строй легких истребителей упал на дроидов, словно тяжелый молот с алым лазерным бойком. Сепаратистские боевые машины рассыпáлись на обломки одна за другой, сметенные огневым натиском двух эскадрилий.

Те проломились сквозь порядки врага, оставив за собой множество обгорелых остовов, и почти не встретив сопротивления. Траектории легких В-19 изогнулись крутыми виражами — боевые машины республиканцев шли на второй заход. Часть из них вновь прошлась по «стервятникам» косой смерти, достав их двигатели, и расстреляв потерявших ход дроидов, но большинство роботизированных боевых машин успели повернуть навстречу противнику. Битва строй на строй вмиг разбилась на индивидуальные схватки звеньев — пар и троек. В них, несмотря на более качественные истребители клонов, явного фаворита не было: «стервятники», штурмовой авиаполк одного из «лукрехалков», изрядно превосходили противника числом.

Алая «дельта» прочертила сквозь космос плавную змейку, проходя над общей свалкой, и награждая отдельных ее участников пушечными очередями. Нил почти не отпускал гашетки, стреляя в гущу врагов, и всякий раз находя новую цель. Техники Силы он тоже почти не применял, делая исключение лишь для боевого предвидения. Он не собирался вывозить этот бой на индивидуальном мастерстве — в сражении крупных кораблей, действия одного махонького истребителя не принесли бы какого-то потрясающего эффекта. Тем более, что под крыльями алой «дельты» на сей раз висели барабаны с самонаводящимися ракетами. Сегодня, юный джедай больше прикрывал подопечные эскадрильи, позволяя им как можно лучше связать боем вражеские штурмовики. Главное дело должны были сделать большие пушки.

Расстреливая неповоротливых дроидов, Нил немного расслабился, и даже находил время на болтовню в общем канале. Разумеется, нужную и полезную болтовню.

— «Вэшка» с синим майноком на крыле, у тебя сеповский стервятник на семь часов.…Не майнок, а скорпион? Дай пинка своему художнику, солдат, выглядит сущим майноком, — безмятежно ответил юноша на заполошную реплику клона. — … Сам рисовал? Можешь дать пинка себе, разрешаю… Не за что, «синий майнок», следи за задней полусферой. Тройка лидера-один, ведите свой хвост на меня, я его обрежу… Не за что, солдаты, обращайтесь. «Вэшка» с желтой звездой на корпусе, тебе полкиля отстрелили, выходи из боя… Я сказал, выходи из боя, это приказ…

Вразумив упрямого подчиненного, вздумавшего скопировать часть раскраски его истребителя, Нил продолжил выписывать замысловатые петли по полю боя, помогая клонам добрым словом и очередями импульсных лазеров. Ракеты он берег: для уничтожения тяжеловесных штурмовиков, ему хватало и пушек, благо попадания в кабину-голову надежно выводили «стервятников» из строя.

Постреливая по дроидам и