– Никаких нянь. – Она пригвоздила Анджелу взглядом. – Не нужно никого вызывать.

– Няня, безусловно, нужна, – спокойно проговорил Грант. – Анджела…

– Мне няня не нужна. И Перл тоже.

Грант вздохнул:

– Мэг, будь благоразумна.

– Благоразумней некуда. Я согласилась пробыть здесь месяц. Нанимать няню на это время бессмысленно. Я же не буду работать. Единственный, судя по всему, плюс от моего пребывания в Хьюстоне – это то, что я смогу посвятить все свое время Перл.

Взгляд Гранта помрачнел.

– А я думал, плюс в том, что Перл проведет время со мной.

Мэг глубоко вздохнула. Конечно, он прав. Но почему ей так тяжело это признавать? Она неосознанно хотела, чтобы Перл не сближалась с Грантом. А может, и осознанно. Мэг прекрасно понимала, что ей придется очень тяжело, если Перл с Грантом подружатся. Как же ей провести оставшиеся годы, если он постоянно будет маячить у нее под носом? Как научиться его не хотеть?

– Да, конечно, – против воли сказала она. – Но няня не поможет тебе узнать ее. Если весь день с ней будет возиться няня, то вечером Перл не захочет кого-то нового. Она захочет меня.

Грант подумал и кивнул.

– Ладно, посмотрим. – Он взглянул на Анджелу, ожидавшую возле двери. Пока они говорили, она смотрела то на него, то на Мэг. – Но на всякий случай приготовь список организаций.

Мэг выдохнула, почувствовав себя победителем:

– А почему ты поселил нас с Перл в свою спальню?

Грант секунду размышлял над ответом, а потом равнодушно пожал плечами:

– А куда еще? Я видел, сколько у тебя детских вещей. По пути ты упоминала, что хочешь жить с ней в одной комнате. Моя спальня – самая большая в доме и единственная на этом этаже. Все логично.

– Я бы предпочла переехать в другую комнату. Как только Перл проснется.

– Ни в одной из других комнат не поместится этот… Как его… Вольер?

– Манеж. И у меня еще кое-какая мебель.

– Мэг, это не столь необходимо.

– Но…

Грант посмотрел на нее в упор:

– В чем настоящая причина?

Мэг вскочила. Она внезапно так занервничала, что не могла сидеть спокойно. С той встречи в мотеле они впервые оказались наедине. Его запах настигал ее повсюду, ведь им был пропитан каждый ее волосок!

– Просто мне неудобно жить в твоей комнате, спать в твоей… – Она начала мерить шагами длину столовой и остановилась в ее дальнем конце. – Слушай, мне с тобой что, по слогам говорить?

Грант немного расслабился и едва заметно улыбнулся:

– Да, давай по слогам.

Ну, это уж чересчур! Грант был слишком нахальным. Слишком сексуальным. И что самое ужасное, он понимал, какой эффект на нее производит.

– И не подумаю!

До крайности раздраженная, Мэг хотела выбежать из столовой, но прежде, чем она успела открыть дверь, Грант вскочил и заградил ей путь. Она было попыталась увернуться, но он заключил ее в своеобразную клетку, упершись одной рукой в дверной косяк, а другой – в стену.

– Отпусти меня, – буркнула Мэг.

– Хорошо. – Грант не двигался с места.

Он стоял, нависая над ней, нарушая ее личное пространство. Мэг, может, и рада была бы забыть о том, что между ними было, но ее тело все помнило. Ее кожа помнила дрожь удовольствия, ко гда он путешествовал по самым чувствительным частям ее тела. Ее кровь помнила пульсацию клитора. Все ее нутро помнило Гранта.

Грант по-прежнему хранил молчание, и, когда напряжение стало для Мэг уже невмоготу, она отважилась на него посмотреть. И только тогда он заговорил.

Он протянул руку к ее щеке и нежно ее погладил подушечками пальцев.

– Не одна ты возбудилась…

– Не одна я? – прошептала она.

– Мэг, черт возьми, неужели ты думаешь, я все забыл? Это было ни с чем не сравнимо. Лучшее, что… – осекся он, посмотрев на ее рот, а через секунду он уже не мог говорить, потому что его большой палец оказался у нее на нижней губе.

Одним быстрым движением он поднял ее за ягодицы и усадил на себя. Трепеща от желания, Мэг инстинктивно обвила ноги вокруг его талии. Их губы слились. Его язык был у нее во рту.

Мэг ни о чем не спрашивала. Ни о чем не думала. Она могла только чувствовать.

Это было восхитительно. Все как она помнила. И даже лучше. Безумное желание пронизывало каждую клетку ее тела, и там, где ее касались его руки, она горела огнем. Грант погладил ее с внутренней стороны бедра. Не в силах сдерживаться, она оторвалась от его губ, откинула голову и простонала, когда он скользнул под тонкую ткань ее трусиков, дразня влажную плоть, а потом засунул глубоко в нее свой палец.

Она потерлась о твердый бугор его члена. Хватило секунды, чтобы найти нужный ритм. Их разделяло несколько слоев одежды. Он умело орудовал внутри нее, и она мгновенно достигла оргазма.

Ей захотелось сделать это еще раз. Только чтобы он сам был внутри нее.

Но тут к ним вернулся рассудок. Грант расправил ее белье и опустил Мэг на пол. Затем прижался лбом к ее голове, быстро и часто дыша, словно находился под таким же впечатлением, как и она.

Внезапно в столовую зашла Анджела и запнулась в дверях при виде их. Мэг ринулась к противоположной стороне стола, демонстрируя повышенный интерес к виду за окном, а Грант отослал Анджелу обратно на кухню. Мэг терзалась вопросом, видно их было за окнами или нет. Вдруг их заметили соседи? Эта мысль ее мигом отрезвила.

Но заметили их или нет, не так уж важно. Какой же надо быть идиоткой, чтобы заняться с Грантом жестким петтингом прямо за столом?

– Мэг… – начал он.

– Чтобы этого больше не было! – выкрикнула Мэг и хотела развернуться и убежать, но он оказался рядом и накрыл ее ладонь своей.

По его мнению, это должно было ее успокоить? Стряхнув с себя его руку, Мэг сказала:

– Я права, не отрицай. Мы не должны делать ничего такого. Раз уж мы собираемся жить вместе, нужно соблюдать границы.

– Мэг, нам хорошо вместе. И ты это знаешь. Ты все помнишь, как и я.

– Да, помню. Но если это случится снова, мы с Перл уедем.

Грант посмотрел на нее, словно не мог решить, продолжать спорить или просто сорвать с нее одежду. В конце концов он кивнул и молча вышел из столовой.

Так даже лучше. Ведь сейчас Мэг едва ли была готова противостоять его аргументам или попыткам сорвать с нее одежду.

Им хорошо вместе, это правда. Проблема в том, что он говорил только о сексе, а для нее их отношения включали в себя гораздо большее.

Все в ней: каждая клетка в теле, каждый нейрон мозга, каждая частичка души, – помнило о том, как она его любила. А также о том, в какую пропасть она упала, когда он ушел.