— Нет, так не пойдет, — замотала головой Саша, голос ее задрожал. — Больше я с вами никуда не поеду!

Она инстинктивно сделала шаг назад, но сразу же наткнулась на стоявшего позади нее Третьего. Он, как всегда не особо многословный, взирал на нее с высоты своего роста, молчанием своим показывая, что стоит здесь не случайно. Заметив страх в ее широко распахнутых глазах, он едва заметно усмехнулся.

— Са-дись, — по слогам, четко произнес Михаил, сверля ее злым взглядом. — Ты забыла, что в розыске? Сначала ментам надо позвонить, сообщить, что дело сделано, и они тебя из розыска снимут.

— Звоните сейчас! — потребовала Сашка, отгоняя от себя пугающие мысли. Ей просто показалось! Померещилось! Ничего такого в их взглядах и действиях нет!

Она беспомощно огляделась, всерьез подумывая о том, чтобы закричать, но, как назло, вокруг не было ни души.

— Успокойся! — Главный все прочитал по ее глазам. — Позвоним, когда надо будет!

Он дернулся в ее сторону, словно намереваясь убить одним взглядом, и Саша тут же попятилась, спиной натыкаясь на живую преграду. На плечи тяжело легли чужие ладони. На мгновение обернувшись, краем глаза она захватила какое-то движение позади себя, а затем ощутила, как к лицу приложили мокрый платок. Где-то совсем рядом раздался недоумевающий голос Егора:

— Мих, вы чего? Зачем?

А потом все вокруг погрузилось во тьму.

Очнулась она все в той же своей комнате в квартире бандитов. Судя по темноте, лившейся из окна, уже наступил вечер, а может, и ночь. Голова раскалывалась, в горле пересохло. Саша попробовала подняться, но стены тут же закружились перед глазами в чудовищной пляске. Застонав, она опустилась на постель. Лежала тихо и долго, слушая, как на кухне ужинают мужики. Стучали ложки о тарелки, ритмично нож постукивал по доске, на плите пищал чайник, и все это на фоне дикого ржача. Сегодня они были веселы, как никогда. Наверное, ни копеечки не пропало из их проклятых денег.

— Господи, да когда же вы нажретесь?! — с ненавистью подумала Саша, с головой заворачиваясь в одеяло. — Уроды! — Не хотелось их ни слышать, ни видеть. — Ну, зачем я вам?! — эта мысль вызвала слезы. Пока еще скупые, но все же горькие и жгучие.

Через некоторое время она с большим трудом поднялась, села на кровати и потерла лицо, стараясь вернуть себя в чувство. Постепенно в памяти восстанавливались события, предшествующие ее отключке. Карту она получила и передала ее бандитам вместе с новым паролем. Никаких претензий к ней у них быть не должно. Вот только отпускать ее, похоже, все равно никто не собирался, раз заранее приготовили хлороформ для того, чтобы ее вырубить. Скоты!

Сашка осмотрела себя, насколько могла в темноте. На кровати она без верхней одежды и обуви — кто-то позаботился об этом, хотя могли кинуть ее сюда прямо в пальто и ботинках. А может, одежду и вовсе забрали, чтобы она не помышляла о побеге?

Дверь осторожно приоткрылась, впустив в комнату полоску света. На пороге Сашка разглядела худую долговязую фигуру Егора. Увидев, что она уже не спит, он прошел вглубь комнаты и опустился перед ней на корточки.

— Саш, ты как? — спросил участливо и протянул ей стакан с водой.

Сашка почувствовала, насколько же сильно хочет пить. В горле было так сухо, что, казалось, она сейчас не смогла бы произнести не звука. Пальцы слегка подрагивали, и она едва не опрокинула стакан на себя, но Егор вовремя поддержал ее руку. Поднеся воду ко рту, девушка сделала несколько жадных глотков.

— Очухалась наша принцесса? — в глазах неожиданно вспыхнул свет, взрываясь в голове резкой болью. Саша невольно зажмурилась и только по голосу определила, что это Михаил пришел в ее комнату. — Выйди! — разобрала она фразу, брошенную Егору, и страх колючими иголками заплясал по коже. — Дверь закрой!

Тот поднялся и, ничего не сказав, вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь. Не меньше минуты Главный продолжал возвышаться над ней, молча взирая сверху вниз, словно ожидая ответных действий.

— Когда вы меня отпустите? — подняв на него взгляд, осмелилась спросить Саша. Слова дались с трудом. — Я все сделала…

— Слушай, ну куда ты так рвешься? Плохо тебе тут с нами? — с усмешкой спросил он, присаживаясь рядом на кровать, и даже по-хозяйски положил руку ей на колено. — Мы же к тебе со всей душой.

Она уже понимала, куда он клонит, и от осознания того, что может за этим последовать, ее затошнило.

— Отпустите меня… — тихо попросила она.

Вместо ответа Главный поднялся. Забыв о головной боли, Саша с тревожным подозрением следила за тем, как он неспеша подошел к окну и задернул шторы. Развернулся к ней, постоял так некоторое время, разглядывая ее, словно прикидывая, на что она может сгодиться, а потом, неожиданно сделав шаг вперед, с силой ударил наотмашь.

Ее отбросило назад. Если бы не двуспальная кровать, занимавшая больше половины комнаты, она бы непременно приложилась головой о стену. Удар оглушил, крик застрял где-то в горле. Рука потянулась к горевшей огнем щеке. Слезы брызнули из глаз. Не успела Саша прийти в себя после первого удара, как почувствовала, что за блузку ее тащат куда-то вверх, а затем на голову обрушился еще один удар. Другую щеку обожгло болью, она снова упала навзничь. Заплакала.

Грубые руки, задрав блузку, принялись терзать поясок на брюках. Ослепнув от слез, Саша вцепилась в чужие ладони и, напрягшись всем телом, попыталась вывернуться, как-то съехать по кровати, чтобы избежать насилия. Мозг от нахлынувшего ужаса практически отключился, она действовала чисто инстинктивно.

— Ну-ка, руки убрала, сс*ка! — Не удар, но ощутимый толчок в лицо снова бросил ее назад. — Руки, *****, убрала! Руки! — заорал ей в самое ухо, с силой вжимая лицо в лежащую рядом подушку. Приподнял за пояс и, рывком расстегнув молнию, принялся сдирать с нее брюки вместе с бельем.

Изо всех сил отбиваясь ногами, Саша слышала свои крики словно со стороны. Полу-крики, полу-рыдания, полу-вопли. Щиколотки заломило от боли, когда ноги развели резко в стороны. Потом та же боль впилась в пах. Холодный воздух обжег промежность. Саша взвилась было, но очередная тяжелая пощечина пригвоздила ее обратно.

— Лежи смирно, с*ка, а то прибью щас!

Нос наполнился кровью. Дышать стало нечем. Влагалище взорвалось болью, а грудную клетку словно расплющило. Вцепившись в волосы ей на макушке, Главный безжалостно вдалбливал ее в постель. Чтобы не орала, сунул подвернувшийся конец одеяла ей в рот…

— Со стола убери! — презрительно бросил он ей, уходя из комнаты, когда все закончилось. Натянув штаны, брезгливо смахнул с ладони Сашкину кровь, натекшую с носа, и, матерясь себя под нос, вышел, едва ли закрыв за собой дверь.

Но Сашка его не слышала.

Практически задохнувшаяся, она ловила ртом воздух, едва сдерживая рвотные позывы. Перед глазами все плыло. В носу стоял отвратительный запах железа. Из горла рвались судорожные всхлипы. Сжавшись в комочек, она пыталась отпустить, изгнать из себя ту боль, что жалила ее глубоко внутри. Тупая, непрекращающаяся, она кусала ее снова и снова. Сжав промежность рукой, ощущая, как оттуда вытекает что-то мерзкое, Саша рыдала и не могла остановиться.