Толкая перед собой тележку, беззвучно катящуюся на маленьких колесах, пригибая голову, чтобы не быть узнанной, Саша медленно приближалась к кромке бассейна. При виде знакомых лиц, сердце затрепетало, но Саша упорно шла вперед. Михаил лежал на поверхности воды, как безжизненная тряпка. Третий, свесив ноги с бортика, как раз собирался нырнуть. Долговязая худая фигура, очень похожая на Егора, взмахивая руками, плыла по направлению к дальнему краю бассейна. Был еще кто-то, мужчины, но Саша не стала заострять на этом внимания. Наверняка, такие же ублюдки, как и эта чертова троица.

Подкатив тележку к бортику, Саша одним сильным движением перевернула ее от себя. Содержимое ведер с тихим шуршанием посыпалось в воду. В воздухе тут же заклубился пар, неся с собой смерть.

Быстрым, но неслышным шагом Саша отступила к двери, оставляя за собой удивленные, однако без тени испуга возгласы. В первые секунды одурманенные алкоголем мозги расценили «туман» как своеобразное шоу, не посчитав нужным бить тревогу, а потом в легкие вместо кислорода стал поступать углекислый газ. За мучительным удушьем и дикой головной болью пришла вечная темнота.

Убедившись, что девочки все еще наслаждаются сладким, Саша схватила спрятанный за дверью пакет с вещами и вышла в ночь. Идти ей было некуда, но сейчас это было неважно. Главное, что она может без страха ходить по улицам родного города, не боясь встречи со своими палачами.

Хотя нет… Остался еще один. Такая же тварь, как и все остальные. Мент. Саша. Жаль, что его нет среди этой дохлой компашки. Ну, ничего, она подумает, как добраться и до него. Обустроится сама и потом подумает. И наверно тогда почувствует успокоение, потому что сейчас душа была недовольна. Хоть месть и свершилась, но это еще не то… Не то…

— Зинаида Петровна, супчик? — с улыбкой предложила Саша только что проснувшейся свой подопечной, старавшейся казаться сильной и бодрой бабульке семидесяти восьми лет.

— Спасибо, Дашенька, — благодарно промямлила та, слабыми дрожащими руками пытаясь помочь себе усесться в кровати. — А Коля не приходил?

Саша подавила многозначительный вздох и, набирая в ложку супа, ровным, ничего не выражающим тоном ответила:

— Не приходил.

— Пенсию принесут, он и придет, — с трудом проглотив еду, Зинаида Петровна откинулась на подушки, закрыла глаза. Рукой дала понять, что больше не хочет.

— Нужно поесть, — твердо заметила Саша, — а потом пойдем гулять. Покатаемся во дворе немножко.

Женщина затрясла головой, соглашаясь.

— Поесть нужно. Я поем, — из-под век скатилась слеза, но ее тут же стерла маленькая, сморщенная ладонь. — Гулять не пойду. А ты погуляй, Даша, погуляй.

— Вам пенсию принесут сегодня, — Саша поднесла ко рту еще одну ложку супа и не убирала ее до тех пор, пока тонкие бесцветные губы не раздвинулись, — а значит, и внук ваш придет. Я вас одну не оставлю.

— Спасибо, Даша, ты добрая, но лучше не надо, — тихо прошелестела старушка и отвернулась к стене. — Не нужно его злить.

Лучше его не злить… Именно эти слова слышала Саша каждый раз, когда ожидался приход Коли, омерзительного внука Зинаиды Петровны, наркомана со стажем. Он наносил визит раз в месяц, аккурат перед пенсией, без зазрения совести отбирая у родной бабки чуть ли не все деньги. Бедная старушка потом тихо и горько плакала, не имея ни сил, ни возможностей противостоять обнаглевшему родственнику.

Эти слезы выворачивали душу наизнанку, пробуждая внутри незнакомые жадные чувства. Беззащитная старушка стала для Саши единственным близким человеком, давшем ей кров и пищу в обмен на тепло и заботу. Ту холодную ночь на лавочке у подъезда Саша помнила до сих пор, когда, навсегда покинув сауну после свершившейся мести, искала ночлега на улице. Тогда и подсказали добрые люди пойти в сиделки к одинокой бабульке, проживающей в этом же подъезде. Эти шесть месяцев по-настоящему сроднили их.

Всю картину портил Коля. Мало того, что он в открытую обирал собственную бабушку, которая ни в какую не хотела обращаться в полицию (Саша и сама бы мало хотела контактировать с ментами), он еще и возомнил себя неотразимым мачо, от внимания которого, по его мнению, Саша должна была просто «течь». Мерзкий выродок с каждым разом наглел все больше, уже без стеснения распуская руки даже при бабушке. И сегодня Саша поняла, что терпеть дальше некуда. Урод без жалости загонит бабку в могилу.

Он заявился по обыкновению вечером. У порога привычным жестом выставил ладонь, куда Саша положила деньги, и пока еще не обдолбанным взглядом осмотрел ее с головы до ног.

— Ух, засадил бы я тебе! — осклабился похабно, но наученный предыдущим опытом руки распускать не стал.

— Приходи через час, — неожиданно расплылась в улыбке Саша, — твоя бабушка как раз заснет.

— Че, серьезно, что ли? — не поверил своему счастью Коля, когда-то спортивного сложения двадцатидвухлетний парень, из-за наркоты постепенно превращающийся в задрота.

— Серьезно-серьезно, — подтвердила Саша, все так же призывно улыбаясь, и счастливый приставала шустро ретировался. Даже к бабушке не зашел. Ну, еще бы, ему же надо успеть ширнуться.

— Зинаида Петровна, я пойду прогуляюсь, — предупредила Саша примерно через полчаса, когда традиционная процедура отхода ко сну началась — пожилая женщина смотрела сериал. Она уснет уже минут через двадцать.

Саша дождалась своего «любовничка» на игровой площадке перед домом. Хоть и под кайфом, но он помнил, что ему был обещан секс от неприступной жилички бабки. Она увела его подальше от людных мест, на стадион, пустынный в это время суток, сославшись на то, что бабушка еще не спит. Осчастливленный, он потерял всякую бдительность и не заметил, как между ним и девушкой, готовой утонуть в его объятиях, мелькнула сталь.

Саша хорошо знала анатомию и прекрасно знала, куда бить, чтобы наверняка. От ее сильного удара Коля дернулся, как-то странно кашлянул, повалился на землю. Она легко вытащила лезвие, вытерла его о куртку парня, спрятала в карман.

Ну что ж, вот и еще одной мразью стало меньше на свете. Больше Зинаида Петровна бояться и плакать не будет.

Конец

27.03.2022