– Знаешь, твоя мама, возможно, придушит нас обоих, носначала я отнесу тебя к себе домой и хорошенько промою ногу.

– А больно будет? – Глаза у Пип стали совсемкруглыми, и Мэтт ободряюще подмигнул ей.

Держа ее на руках, он зашагал к своему дому, и Мусс безколебаний последовал за ним. О мольберте с красками Мэтт даже не вспомнил.

– Держу пари, когда твоя мама станет разделывать наступым ножом, будет куда больнее, – проворчал он, стараясь отвлечь Пип.

Но и он, и она видели, что по песку за ними тянулся кровавыйслед. Мэтт заторопился. Вбежав в дом, он толкнул дверь плечом и прямикомотправился на кухню. Цепочка пятен крови протянулась за ними от двери до двери.Усадив Пип на стул, Мэтт осторожно приподнял ей ногу, а потом аккуратнопоставил ее в раковину. Через минуту кровь была уже везде, даже у него на лице.

– Наверное, мне придется поехать в больницу? –тоненьким голоском спросила Пип. На синюшно-белом лице глаза ее казались почтичерными. – Чед как-то раз разбил себе голову и перемазал кровью весь дом,а потом в больнице сказали, что ему придется наложить уйму швов.

Пип не стала рассказывать, что это случилось с ним во времяочередного приступа ярости, когда он бился головой о стену. Тогда ему быловсего десять лет, а ей самой не больше шести, но она помнила все, как будтовчера. Отец потом кричал на мать, виня во всем ее, и Чед тоже. А мама толькоплакала. Это было так ужасно!

– Ну-ка давай посмотрим. – Зрелище было страшным.Мэтт тонкой струйкой пустил холодную воду в расчете, что она немного сниметболь, но вода, сбегавшая в сток, была ярко-красной от крови. – Так,дружочек. Давай-ка хорошенько перебинтуем тебе ногу полотенцем.

Вытащив чистое полотенце из шкафчика, он принялся бинтоватьей ногу. А Пип между тем, оглядевшись по сторонам, решила, что ей тут нравится.Несмотря на то что мебель выглядела довольно старой, кухонька дышала уютом ичистотой.

– Вот так, перебинтуем хорошенько, – приговаривалМэтт. – А потом я отвезу тебя к маме. Она сегодня дома?

– Да.

– Хорошо. Поскольку идти ты нс можешь, я сам отвезутебя. Как тебе такая идея?

– Здорово. А потом нам придется поехать в больницу?

– Для начала послушаем, что скажет твоя мама. Впрочем,если хочешь, могу оттяпать тебе ногу прямо тут. Минутное дело – ну если,конечно, Мусс не будет путаться под ногами.

Пес тихонько сидел в углу, внимательно разглядывая их обоих.Пип хихикнула, но личико ее было все еще мучнисто-бледным, и Мэтт решил, чтонога здорово болит. Конечно, он прав, но она скорее откусила бы себе язык, чемпризналась в этом. Ей очень хотелось казаться храброй.

Обмотав ей ногу полотенцем, как он и обещал, Мэтт сноваподхватил Пип на руки, по дороге взял со столика ключи от машины и вышел издома. Мусс следовал за ним по пятам. Позади коттеджа стоял небольшой пикап.Мэтт открыл дверь, и Мусс моментально устроился на заднем сиденье. К томувремени как Мэтт сел за руль, на полотенце уже расплылось большое багровоепятно.

– Со мной что-то серьезное? – помолчав, спросилаПип, пока они ехали к ее дому, и Мэтт тут же постарался сделать беззаботноелицо.

– Да нет, не особенно. Просто люди не думают о том, чтоможет случиться, когда бросают на пляже битое стекло.

У них ушло на дорогу не больше пяти минут. Остановив машину,Мэтт на руках отнес Пип в дом. Мусс бежал следом, едва не наступая ему напятки. Офелия сидела в гостиной. Услышав шаги, она подняла глаза и словноприросла к стулу, увидев в дверях Мэтта с Пип на руках.

– Что случилось?! Пип, с тобой все в порядке? –Офелия опрометью кинулась к ним.

– Все хорошо, мам. Я просто порезала ногу. Мэтт на летуперехватил взгляд Офелии.

И глаза их встретились – в первый раз с того дня, как онаустроила ему разнос, обвинив его чуть ли не в намерении совратить ее дочь.

– Что с ней? – прерывающимся голосом спросилаОфелия.

Руки у нее тряслись, но Офелия успела заметить, с какойбережной нежностью Мэтт усадил Пип на диван и принялся разматыватьокровавленное полотенце.

– Думаю, ничего страшного. Но все равно вам лучшевзглянуть самой.

Мэтту не хотелось говорить при Пип, что ей, по-видимому,наложат швы. Но Офелия, бросив взгляд на ногу дочери, подумала о том же. i

– Нужно немедленно ехать к врачу. Наверное, такой порезпридется зашить, – преувеличенно спокойно проговорила она, но глаза Пипмгновенно наполнились слезами.

Мэтт легонько похлопал ее по плечу.

– Всего один-два стежка, большое дело! –пробормотал он, ласково гладя девочку по голове и невольно отметив про себя,что волосы у нее как шелк. Но видимо, у каждого из нас есть предел прочности,потому что из глаз Пип ручьем хлынули слезы. Решение оставаться мужественнойбыло забыто напрочь. – Послушай, они всегда сначала делают обезболивание.Честное слово, мне тоже делали, только в. прошлом году. Ты даже ничего непочувствуешь.

– Ну да, еще как почувствую! – завопила Пип,обливаясь слезами – в точности как положено девочке ее лет. Впрочем, она имелана это полное право. Порез и в самом деле оказался жутким. К тому же из негопо-прежнему хлестала кровь. – Не хочу никаких швов! – рыдала Пип,уткнувшись лицом матери в живот.

– Послушай, мы потом непременно придумаем что-нибудьинтересное! – пообещал Мэтт, беспомощно глядя на Офелию и гадая, не уйтили, пока она не сочла его навязчивым.

Но Офелия была даже рада, что он тут, а уж Пип и подавно.Присутствие Мэтта успокаивающе действовало на них обеих.

– А доктор тут где-нибудь есть? – испуганно спросилаОфелия.

– За бакалейной лавкой есть клиника. Там дежуритмедсестра. Кстати, как раз она и зашивала меня в прошлом году. Как насчет того,чтобы поехать туда? Или сразу в город? Я вас отвезу, если вы не против.

– Может, для начала съездим в клинику и послушаем, чтоскажет медсестра?

Пип еще немного поплакала, пока они ехали, но Мэтт трещалбез умолку, рассказывая какие-то смешные случаи из жизни, и наконец она немногоповеселела.

Взглянув на порез, медсестра тут же согласилась, что безшвов не обойтись, в точности как рассказывал Мэтт. Вначале она сделала Пипобезболивающий укол, а потом аккуратно наложила несколько швов. Тщательноперебинтовав ногу, медсестра предупредила, что несколько дней на ногу лучше ненаступать, а через неделю придется приехать снять швы. Потом Мэтт снова отнесее в машину, и Пип устало откинулась на спинку сиденья.

– Могу я пригласить вас на обед? – предложил Мэтт,пока они петляли по улицам поселка.

Но Пип слабым голосом пробормотала, что ее подташнивает, иони решили ехать домой. Потом он бережно отнес Пип в гостиную и уложил надиван. Офелия включила ей телевизор, и через минуту Пип уже спала как убитая.