Шелест дорогого шелка, острый взгляд из-под опущенного на глаза капюшона:

– Приветс-ствую вас-с, дорогой Теон, – он сильно растягивал слова, по-змеиному спотыкался на шипящих.

Теон сжал челюсти, прищурился. Короткий вдох и медленный выдох, чтобы восстановить равновесие. Церианец направился к столу и устроился напротив Грацца. Положил руки перед собой и приготовился к непростому разговору – с простыми достопочтимый отец-основатель не выходит из своего логова.

– Что заставило уважаемого Главу Совета оставить дом и прибыть на Тамту? – Теон понимал, что все это чертовски не учтиво, а сидевший перед ним престарелый клириканец – один из главных интриганов Совета, злопамятный и мнительный. Но это его, Теона, территория. И прилет клириканца сильно отдавал вмешательством в дела Следственного управления.

Грацц неторопливо оправил широкие рукава мантии, положил руки перед собой. Теон скользнул взглядом по серой чешуйчатой коже, длинным крючковатым пальцам с темными ногтевыми пластинами.

– Я, действительно, немного утомился. Длительные перелеты вредны в моем возрасте. Благодарю за беспокойство, – прошелестел клириканец, не спуская перламутровых глаз с начальника криминальной полиции. Теон чувствовал, как его сканируют, считывают раздражение и неприязнь, и даже не пробовал прикрыться – все равно бесполезно.

С сочувствием кивнул. А что, ему, правда, жаль.

– Ваши сообщения Совету настораживают, – тихо протянул Грацц. Он вообще говорил тихо, едва открывая рот. И все больше напоминал церианцу старую облезлую змею. Тем более опасную, чем более старую и облезлую. Клириканец, пошамкав губами, продолжил: – Закрытые части отчетов еще более тревожны. Я готов слушать вас. Чтобы помочь. Мир еще не был так хрупок как сегодня.

Теон изогнул бровь. Внутренний следователь насторожился:

– Следствие продолжается. Я не могу распространяться, чтобы успокоить вас и поделиться информацией, предназначенной для внутреннего пользования, – уклончиво отозвался Теон.

Клириканец презрительно скривил губы, медленно опустил глаза:

– Я не прошу вас нарушать Протокол…

– Рад.

– … и между тем надеюсь, что вы разъясните Совету… в моем лице… происходящее в секторе.

Теон широко расставил локти, сомкнул пальцы замком и наклонился к достопочтимому собеседнику.

– Уважаемый Грацц, как представителю Совета вам прекрасно известно, что у меня нет полномочий что-либо пояснять и разъяснять. Вся информация, которая может быть открыта на данной стадии расследования, раскрыта и содержится в отчетах. Их можно запросить у представителя Трибунала Тора Гурина. Он же может пояснить Совету специальные термины, понятия, приемы, у него для это есть и полномочия, и квалификация.

Клириканец долго молчал. Узкая щель зрачка расширилась, заполнив собой потемневшую перламутровую радужку. Ноздри нервно хватали воздух. Тонкие губы пережевывали рвавшиеся наружу ругательства.

– Разочарован, – проговорил, наконец. – Я не для этого проделал такой путь, чтобы слышать выдержки из Протокола.

Взгляд стал свинцовым, тая хладнокровное мстительное презрение, почти ненависть. Внутренний следователь мрачно усмехнулся: за тридцать с лишним лет работы кто им только не был разочарован. Чьи только глаза не прятали в своей глубине ненависть и презрение.

– Тем более мне не ясна цель нашего разговора, – невозмутимо отозвался.

Престарелый клириканец недовольно выдохнул, подтянул рукава мантии, спрятав в них старческие руки – единственное в его облике, что безошибочно выдавало невероятный для его расы возраст. «Сколько ему сейчас? Сто восемьдесят шесть примерно?» – мелькнуло в голове

– Хорош-шо, – прошипел. – Спрошу то, что важно. Капитан Рогова. Где она?

– Ее местонахождение устанавливается, – отозвался Теон. Признаться, он был удивлен, что клириканец пойдет ва-банк и сразу назовет подлинный предмет своего интереса. «Землянка? Реально?» – внутренний следователь присмотрелся к клириканцу внимательнее: зачем она ему?

– Знать хочу, по какой причине не сделано ее глубокое ментальное сканирование на предмет прорыва фарватера в Выжженном поле?! – клириканец заметно злился, продолжая удивлять следователя.

Теон недоверчиво ухмыльнулся:

– У следствия не было оснований прибегать к данному методу сыска. Если же у вас претензии к качеству и профессионализму расследования, то нам лучше их обсуждать в присутствии уполномоченного представителя Следственного управления и Трибунала. Для серьезного разговора – серьезная компания.

Грацц смолк. Запрокинул голову, взгляд стал оценивающий, свысока. Вот сейчас точно – шутки в сторону. Теон почувствовал, как наступил Граццу на больное место. У следователя будто кровь в жилах застыла. Почти забытое за годы службы в высших чинах Управления чувство опасности мутно шевельнулось в груди. Самое время, чтобы идти в наступление.

– Но кое-что я бы с удовольствием с вами обсудил, достопочтимый Грацц Ирган. То, что входит сферу непосредственной компетенции Совета, – Теон встал, по-военному отточенным движением оправил китель. В ярком свете ламп вспыхнул золотом и погас шеврон Следственного управления Галактического Трибунала – опущенный остриём вниз меч, опутанный лавром и звёздной россыпью. Острый взгляд приобрел привычную холодность, а голос – сдержанность. – Перед нашей встречей я осматривал корабль, шедший под флагом Креониды. На его борту, в секретном трюме, обнаружены семеро землян. А перед этим капитан судна и команда утверждали, что они попали в неизвестную аномалию. И наши криминалисты даже смогли подтвердить это, получив чистую пробу на РПС-маркеры. И вам лучше меня известно, что такое РПС-маркеры и на чье присутствие в секторе она указывают. И еще. РПС-маркеры, рискну напомнить, найдены на трех последних «летучих голландцах» с землянами на борту. И отсюда вопрос первый: откуда Креонида узнала о положительных пробах на РПС-маркеры, если это закрытая информация? Получается, у нас или у вас утечка? – он выразительно замолчал, наблюдая, как Грацц медленно склонил голову к плечу, а узкая черная щель зрачка практически растаяла. – Вопрос второй: откуда у Креониды столько биоматериала, чтобы фальсифицировать положительную пробу чистотой в девяносто процентов?.. М? Отмечу, что вторжение на территорию Коклурна совершалось креонидянской флотилией и нам сегодня до конца не известна глубина пройденного ими фарватера. А вот сейчас доложу вам самую «свежую» информацию: эти семеро – не единственные похищенные земляне, черная бухгалтерия судовладельца говорит минимум о тридцати. Знаете, куда они переправлялись? На хорошо известную нам обоим базу «Альбиони» на Креониде. Ту самую, на которой проводились опыты по искусственной сенсоизации. С которой мы десять лет назад грузовиками вывозили трупы.

Клириканец презрительно скривился:

– Креонидяне всегда были редкими скваррами. Лучше падальщиков чуют, где урвать кусок свежей плоти, – он помолчал. – Действия Креониды ужасны. Совет не одобряет экспансию в отношении младших рас. Креониде будет вынесен протест. Совет рассмотрит возможность применения санкций, если будет доказано, что действия креонидян носили систематический характер, и имели целью дестабилизацию сектора. Мы проконтролируем, чтобы виновных наказали, – он медленно поднялся. Посмотрел на церианца свысока. – Вам, господин Теон, как начальнику криминальной полиции, не стоит отвлекаться на такие мерзкие и очевидные дела, – он выразительно уставился на Теона. – Ваша задача – найти доказательства причастности Роговой к прорыву Выжженого поля и связям с Коклурном. Надлежит в кратчайшие сроки выяснить, на какую глубину ею был выстроен фарватер на Коклурн. Совет готов санкционировать ее арест.