– Я… я не знаю, как вызвать пламя, магистр Конисел, – Энери виновато посмотрел в глаза преподавательницы.

– Как не знаешь? У тебя есть огонь. И очень сильный. Я это вижу.

– Понимаете, все выбросы огня, которые у меня случались ранее, были спонтанными. Я их не контролировал.

– Но как же ты дожил до такого возраста и ничего не спалил? Тебя что, совсем-совсем не обучали?

– Нет, магистр Конисел. Мой дар огня был заблокирован до… определённого момента.

– Ну да, ну да. Дар заблокировали, а он вырвался из-под контроля, так? Надеюсь, досталось как раз тем, кто посмел с тобой такое сотворить?

– Я не хочу об этом говорить, магистр Конисел, – Энери упрямо вскинул голову.

– И то правда. Как бы я ни возмущалась, но это дело прошлое, и моего мнения никто не спрашивает. Пойдём, – и магистр, приглашающе махнув головой, вышла из пустого зала.

Помещение, в которое они зашли, было гораздо уютнее предыдущего. На полу в художественном беспорядке лежали многочисленные коврики, шкуры и циновки. Ближний угол занимали мягкий диванчик и низенький чайный столик со стоящим на нём серебряным сервизом. Рядом располагался небольшой стол с магической горелкой.

– Выпьем сначала чаю, – магистр ловко подожгла горелку и поставила на неё небольшой пузатый чайник, – и не спорь со мной! Мой чай особенный. Он поможет тебе расслабиться и найти свой огонь.

– А это не опасно? – Энери осторожно осмотрел обстановку. Он прекрасно помнил, как могут полыхать ковры, гобелены и мебель. Да что мебель, в его огне даже металлические предметы плавились в плоские корявые лепёшки.

– Ты сейчас на что-нибудь злишься? – магистр удивлённо приподняла левую бровь.

– Ну что вы? Не скрою, я удивлён и обескуражен. Но чувства, что огонь выйдет из-под контроля и вырвется наружу, нет.

– Запомни, Энери. Огонь – это ты сам. И свой огонь ты можешь контролировать так же, как, скажем, руку, – женщина подняла раскрытую ладонь, на которой распустился самый настоящий огненный цветок.

– Ох, красиво-то как! И я так смогу? – раньше Энери никогда не приходилось видеть такого.

– Не хочется тебя сразу расстраивать, но держать форму огня – это одно из высших умений мага. Тебе много предстоит тренироваться, чтобы просто удержать огонь в подчинении. И уж точно, тренироваться нужно не здесь, – рука сжалась в кулак, и волшебный цветок послушно исчез.

– Я понял, магистр Конисел, – Энери воодушевлённо кивнул головой. – С чего начнём?

– С чая, – магистр сделала приглашающий жест к столу, где уже настоялся ароматный чай.

Когда с чаепитием было покончено, учитель и ученик перешли в другой конец помещения, в котором были во множестве разбросаны шкуры, коврики и простые циновки. Магистр выбрала один из ковриков и села на него, закрыв глаза и скрестив ноги, совсем как попрошайки перед храмами, мимо которых они проезжали по дороге в замок Эрт.

– Выбирай любое место, занимай удобную позу, закрывай глаза и старайся ни о чём не думать. Ищи свой огонь. Да не тот огонь ненависти, что сжигает всё на своём пути, а тот, который светит и греет. Огонь любви. Тот, из которого можно будет сотворить такой цветок, – проговорила она.

Светлячки под потолком начали медленно гаснуть. Комната погрузилась в темноту. Энери попытался выполнить указание преподавательницы. Только как же ни о чём не думать? За совсем короткий промежуток времени столько всего произошло, что не думать об этом не получалось. Правда, были моменты, о которых думать не хотелось. Но именно они настойчивее всего заполоняли мысли.

– Цветок, – раздалось из темноты.

Точно! Огненный цветок. Такой красивый, изящный и опасный. Когда-нибудь он так же свободно будет гореть и на руке Энери. А пока… Пока огненный цветок даже в мыслях рвался на свободу и жадно набрасывался на те же коврики, циновки и шкуры.

Огня в себе Энери к концу занятия так и не нашёл. Тишина, полутьма и спокойствие, нахлынувшие на него после волшебного чая, совсем не способствовали проявлению буйной стихии.

– Не получается, – огорчённо сообщил он спустя долгое время.

– Ты очень расстроился? – не столько спросила, сколько констатировала магистр Конисел.

Можно было сказать, что нет, не расстроился, но это было бы неправдой. Он не только расстроился, но и разозлился. Разозлился на себя. Ведь огонь в нём был. И рвался наружу, стоило только в памяти всплыть ненавистному эпизоду. Но из этого огня цветка не сотворить. Наружу рвался огонь ненависти.

– Магистр Конисел, – вместо ответа Энери задал вопрос, – а может быть так, что в человеке остался только огонь ненависти?

– Ненависть – удел слабых, – печально ответила магистр. – Энери, в тебе есть не только магическая сила. В тебе есть сила души. Ты справишься. Дай себе время. А сейчас иди отдыхай. Я вижу, ты устал.

– Я не устал, магистр Конисел, я могу…

– Иди, Энери, иди. Следующий урок завтра в это же время. И знай, зал огня открыт в любое время дня и ночи.

***

Все твердят: «Сила, в тебе есть сила!». И где она, эта сила? Бегать он не может, меч держать не может. Огонь в себе найти – и то не может! Ничего не получается. Ни одно из умений, что так тщательно прививались во дворце, здесь не нужно. Танцы? Светская беседа? Организация балов и приёмов? Или ведение хозяйства большого замка? Да бывшая принцесса даже… чай приготовить не может! Впрочем, это самая малая из бед. Но зато у Энери есть цель. Нет, две цели. Вернуть своё тело и наказать того, кто так опрометчиво сотворил это с ним. Архимагистр Лутарх еще пожалеет. Но это потом, а сейчас нужно запретить себе даже думать о прошлой жизни. И только раз в две недели украдкой читать письма от мамы, приходящие от ничем не примечательной и никому неизвестной Арентины Шаноти.

В комнате никого не было. Как же хорошо! Так давно хотелось помыться. Когда он нормально мылся в последний раз? Глупо было ожидать, что в комнату принесут ванну и наполнят ароматной горячей водой. Ванна. Вот чего ему не хватало больше всего. Не благородных вышивок-цветочков и приторного поклонения, а самой элементарной ванны. Можно даже без ароматных масел. Хорошо ещё, что волосы стрижены коротко, а то и до насекомых недолго дожить. Бр-р.

Энери сбросил с себя куртку и нижнюю рубашку, смочил полотенце водой из кувшина и стал обтираться. Не полноценное мытьё, но всё же. Лицо, шею, подмышками… Он как раз протирал ненавистный знак четвёртого круга, появившийся на груди после превращения, когда дверь без стука открылась, и в комнату зашёл Сарт. Первым порывом было завизжать и кинуть в наглеца полотенце. Вторым – запустить не полотенцем, а огнём. Но Энери сдержался. Лишь повернулся к вошедшему спиной и, сжав зубы, спросил:

– Тебя не учили стучаться?

– Стучаться? Да я в этой комнате уже третий год живу! И вообще, чего ты так всполошился? Мог бы спросить, где находятся душевые. Так и быть, отведу тебя после ужина. Можешь позвать своих друзей.