Вскоре вернулась Вечеслова с начальником цеха.

— Арбузов, — представился пожилой, добродушного вида человек. Синяя полосатая сорочка туго обтягивала его покатые плечи. Бурцев обменялся с ним рукопожатием и, выслушав поздравления с приездом, взглянул на электрокар.

— Вот хочу знать — почему эта штука не бегает? — сказал он.

Арбузов также взглянул на машину и добродушно улыбнулся.

— Отбегалась сивка: аккумуляторы сели, — сказал он. — А зарядить негде, выпрямитель не работает.

— Давно? — спросил Бурцев.

— Да как вам сказать... — Арбузов неуверенно сдвинул брови. — Месяца три будет.

— Гм... — Бурцев озадаченно взглянул на Вечеслову и вновь обратился к Арбузову: — Гм... интересно... А этих вот девушек... с тележками... где же их столько набрали?

— Этих-то? — Арбузов обернулся к цеху. — Из малярного мне подбросили.

— А там? — все более удивлялся Бурцев.

— Середина месяца, — улыбнулся Арбузов. — Работы-то им почти нету...

— Хорошо, а если электрокары пустить — тогда их куда? — допытывался Бурцев.

— А поставят на ручную окраску — и дело с концом, — как что-то само собой разумеющееся сообщил Арбузов,

— Гм... — Бурцев снова мельком взглянул на Вечеслову, словно призывал ее подивиться вместе с ним. — Выходит, они лишние, что ли?

— Вот уж этого я не могу точно сказать... — неуверенно улыбнулся Арбузов. — Правда, слышал я такое соображение, что весь наличный контингент рабочей силы следует держать как резерв... Для подсобных работ.

Бурцев молчал. Его начинала раздражать невозмутимость этого человека. «Шут знает что, — думал он. — Тут какая-то чепуха, а у него все улыбочки».

Подбежала, запыхавшись, кудрявая девушка, которую Вечеслова назвала Симочкой.

— Эстезия Петровна! — еще на ходу произнесла она. — Эстезия Петровна! Директора просят к телефону...

Наивно расширенными глазами она уставилась на Бурцева.

— Ишь ты, — Бурцев снова озорно подмигнул ей. — Уже? Ну, что ж... Пойдемте...

Бурцев решительно тряхнул руку Арбузова:

— Благодарю за сведения. На днях сообща разберемся.

В приемной Вечеслова взяла снятую трубку телефона.

— Алло... Да... — Она послушала и, взглянув на Бурцева, указала ему на кабинет. — Проходите, я соединю. Савин звонит...

Бурцев направился к своему столу, однако, заслышав разговор в приемной, остановился и вскинул голову.

— Эстезия Петровна, брильянтик мой, — сказал кто-то торопливо. — Я тут заявочку нарисовал, подложите завтра на подпись... Тут все красиво, брильянтик мой, не рычите. Просто кошмарно тороплюсь...

— Да погодите! — резко сказала Вечеслова и захлопнула дверь в кабинет.

Бурцев помедлил и, заметив нетерпеливо мигающую у аппарата лампочку, снял трубку.

— Да?.. — сказал он.

— Послушай, варяг! — забасил Савин. — С хорошеньких же дел ты начинаешь!..

— А что случилось? — спросил Бурцев встревоженно.

— И он еще спрашивает!.. — театрально возмутился Савин. — Да твой пират снова увел у меня вагон!

— Какой еще к шутам пират? — рассердился Бурцев и тоже перешел на «ты». — Говори толком, я ничего не понимаю.

Пристрастие Савина к причудливым кличкам начало надоедать Бурцеву. Ребячество какое-то!..

— Да твой снабженец... как его, черта... Кахно, — уже более спокойно сказал Савин, очевидно уловивший настроение Бурцева. — Пошел на станцию и получил адресованный мне вагон метизов... Разные там гайки-шайбы...

— Как же это могло случиться? — не понял Бурцев.

— А ты у него спроси, — ответил Савин. — Обычно он ссылается на ошибку. И ведь не первый раз ошибается, пират!..

В тоне его Бурцеву послышалась откровенная зависть.

— Хорошо, спрошу, — сказал он.

— Во-во!.. — обрадовался Савин. — И вообще, гони-ка его в шею... Спасу никому нету!

— А это уж мне будет виднее, — отрезал Бурцев и бросил трубку на рычаги.

Час от часу не легче! Теперь еще какой-то «пират»...

Бурцев вышел в приемную. Вечеслова, замкнув небольшую хозяйственную сумочку, бросила взгляд на круглые настенные часы и выжидательно обернулась к нему.

— Что, уже время? — сказал Бурцев, тоже озабоченно взглянув на часы. — Сейчас поедем... Вот только что-то хотел спросить у вас... Вспомнил!.. Кто это разговаривал с вами, когда я ушел?

— Кахно, начальник отдела материально-технического снабжения, — несколько удивленно ответила Вечеслова.

— Ах, пират? — воскликнул Бурцев. — Он ушел?

— Ушел... — Вечеслова странно усмехнулась. — Савин на него жаловался?

— Откуда вы знаете? — вскинул брови Бурцев.

Вечеслова смотрела на него и молчала.

— Он не советовал уволить? — спросила она. — А вместе с Кахно — и меня?

Бурцев быстро взглянул на нее и, вдруг поняв, расхохотался.

— Ах, шут его возьми! — сказал он. — К себе хочет принять?

Вечеслова улыбнулась.

— Ну, этот номер у него не пройдет! — сказал Бурцев и задумчиво докончил: — Хотя с вагоном, конечно, надо разобраться... — Он еще раз взглянул на часы. — Что ж, поехали! Завезу вас и отправлюсь обедать.

Вечеслова слабо покачала головой.

— А это? — она приподняла сумочку. — Мне еще по магазинам надо побегать.

— Ну и что же? — Бурцев остановился.

— Нет уж, вы поезжайте, — мягко, но решительно отказалась Вечеслова. — А я пешком пройдусь. Вечером прошу к чаю.

Она кивнула и пошла к двери.

— Погодите, Эстезия Петровна... — Бурцев, внезапно смутившись и покраснев, полез в карман. — Возьмите... И выберите что-либо по своему вкусу. Я отнюдь не хочу быть вашим нахлебником.

Вечеслова без тени жеманности положила деньги в сумку и, еще раз кивнув, вышла.

Бурцев, не двигаясь, глядел ей вслед. Ему было не по себе: все-таки у нее куда больше такта, чем у него. Он направился к выходу, немного выждав.

«Брильянтик...» Гм... «Брильянтик...» — сказал он себе, медленно спускаясь по лестнице. — Определенно, я где-то слышал это...»

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Жора-Бриллиант, выставив ногу, критически оглядывал башмак. Лакированные