– До такой степени, что ты ничего другого не делаешь? Даже не спишь?

– Ну да.

– Ты сколько весишь? Сорок пять кило?

– Отстань.

– Что, все кардиологи обязаны быть такими тощими?

– Большинство проблем с сердцем имеют в основе переедание и/или избыточный вес. Лучше показать пример.

– Ты скоро в ходячий скелет превратишься!

В этом Диана была с ней согласна. Но когда Оливия видела масло, сыр или мясо, она становилась похожа на богомольца, узревшего дьявола. Сама она питалась исключительно сырыми овощами и хлебцами.

Когда была напечатана первая из их статей, Диана открыла бутылку вина. Старшая бросила подозрительный взгляд.

– Это полезно для сосудов! – запротестовала Диана.

– Только мне совсем чуть-чуть.

Несмотря на эти строгости, Диане очень нравилось их сотрудничество. При помощи компьютерной графики она рисовала диаграммы, чья четкость приводила Оливию в восторг. Когда она видела их напечатанными в журнале, то ликовала:

– Наша точность убедила американцев!

Диана упивалась этим «наша». Какая честь помогать столь блистательной женщине! Какое значение имеет, что она спит по три часа в сутки и забыла про отдых? А что до ее университетских результатов, то они только улучшились.

За полгода до назначенной даты выставления кандидатуры Оливия предложила ей начать преподавать.

– У меня не получится.

– Конечно получится. Вы великолепны.

Три месяца спустя Диана прочла свою первую лекцию. Это был успех. «Мне всего двадцать семь лет, а я уже преподаю в университете. Спасибо, Оливия!» – подумала она.

Николя пригласил ее на свою свадьбу. Она написала ему очень милое письмо, в котором извинялась за то, что не сможет присутствовать. «Так сложились обстоятельства, – объясняла она. – Я наверстаю позже, как только появится время». Оскорбленный Николя не ответил. Диане стало больно, но разве она могла поступить по-другому? Ей нужно было готовиться к лекциям, писать диссертацию, дежурить в больнице, а главное, была Оливия, которую необходимо готовить к совсем уже близкому выдвижению на звание.

Ей позвонил отец, желая выразить свое возмущение:

– Это же свадьба твоего брата, разве нельзя было освободиться и прийти?

Диана с трудом сохранила спокойствие. Этот человек, который даже не попытался понять, почему его дочь ушла из дому в пятнадцать лет, от имени семьи заявлял, что они шокированы ее отсутствием на светской церемонии.

– Папа, – ответила она, – постарайся понять: я только начала преподавать в университете, я готовлю диссертацию…

Отец немедленно замолк, исполнившись гордости: его дочь преподает в университете! Такое чудо давало ей право поступать как угодно. Он пробормотал что-то вроде: «Поздравляю, моя дорогая» – и повесил трубку. Диана поняла, что через полчаса он торжественно оповестит об этом весь город. И вместо гордости почувствовала гнев.

Хорошо еще, что приближался день выдвижения! Это позволяло думать о чем-то другом. Само событие действительно отвлекало от всего остального. Доцент представила молодую женщину как свою ассистентку, помогавшую в исследованиях, что позволило той присутствовать на заседании. Нельзя сказать, что дело было верное: Оливии предстояло убедить жюри, состоящее из профессоров, любой из которых был неизмеримо ниже ее, и умудриться при этом не лишиться их голосов. Она без колебаний прибегла к расхожим формулам, принятым среди посвященных: «Благодаря сведениям, которыми любезно поделился со мной профессор Пушар», «Как подчеркнул профессор Сальмон в своей блестящей статье»… Целью было продемонстрировать, насколько ее двенадцать недавних американских статей вписываются в общую картину. Оливия справилась с блеском.

Для Дианы это стало достойным завершением всех трудов. Она нашла, что подруга проявила чудеса красноречия, ума и обходительности. Она вновь перебрала в памяти два года напряженной работы, их сообщничество, моменты отчаяния, все совместно преодоленные трудности. Решающая роль, которую она сыграла в этой столь необходимой и справедливой победе, показалась ей главным, что она сделала в жизни.

Закончив выступление, Оливия присоединилась к Диане, пока комиссия удалилась на совещание.

– Вы были великолепны, – сказала молодая женщина. – Браво!

– Правда? – пробормотала Оливия, совершенно выбившаяся из сил.

После томительного ожидания вернулись члены Ученого совета. Ив Пушар провозгласил, что мадам Обюссон получает звание профессора и похвальный отзыв. Оливия чуть не раздавила пальцы Дианы, прежде чем отправиться пожимать руку каждому члену совета.

На выходе из аудитории Оливия сказала Диане, что никогда не забудет, кому она обязана своим званием.

– По традиции новоиспеченный профессор устраивает небольшой прием. Он состоится послезавтра в конференц-зале. Вы наконец-то познакомитесь с моим мужем, а я наконец-то снова его увижу!

– Помочь вам с организацией?

– Вы уже достаточно мне помогли, Диана. Вам еще нужно закончить диссертацию.

Сорок восемь часов без Оливии тянулись для Дианы бесконечно – последние два года они проводили вместе большую часть времени. Вечером она была счастлива снова увидеть подругу.

– Диана, позвольте представить вам Станисласа, моего мужа.

Это был мужчина лет пятидесяти, высокий, подтянутый, с приятными манерами.

– Оставляю вас, чтобы вы поближе познакомились, – сказала Оливия и отправилась приветствовать других гостей.

Эксперимент оказался не из легких. Станислас едва слушал, а когда слушал, становилось еще хуже. Он начинал спрашивать с беспокойным видом: «Почему вы задали мне этот вопрос?», хотя никто его ни о чем не спрашивал. Когда же Диана действительно о чем-то его спрашивала, он не отвечал. В результате она решила, что лучше помалкивать. Молчание сразу