– Я рад и с радостью заплачу вам двойную цену против той, какую вы берете обычно.

– Вы чрезвычайно щедры, милостивый господин!

– У меня будет только одно условие. Работа должна быть выполнена не позднее нынешнего полнолуния.

– Полнолуния? – удивленно переспросил мастер. – Впрочем, если таково ваше желание, я не смею возражать. Тем более что работа не кажется мне сложной.

– Ну и прекрасно.

На следующий день с утра у меня в квартире работал Васильич. Он возился в прихожей, то напевая, то насвистывая, а я тем временем разбирала шкафы на кухне, откладывая все, что нужно выбросить в первую очередь, а что – вообще немедленно.

Откровенно говоря, выбросить нужно было все, ну разве что чайный сервиз оставить, еще мамин. Помню, родители его только на праздники гостям выставляли, вот он и сохранился. Не то чтобы он мне был нужен, но память о маме…

Хорошо бы, конечно, и сами шкафчики выбросить, но новую кухню я не потяну, так что с Васильичем мы договорились только на замену труб и кранов.

Марусю я заперла на балконе, чтобы она не путалась под ногами у Васильича и не действовала ему на нервы.

Она у меня собака незлобивая и отходчивая, сперва, конечно, обиделась, но быстро успокоилась и прилегла на осеннем солнышке подремать.

Я заканчивала разбирать один из шкафов, как вдруг мне показалось, что на меня кто-то смотрит.

Я вздрогнула, повернулась и увидела за окном человека в рабочем комбинезоне.

Тут я вспомнила, что в подъезде висело объявление – просили жильцов немедленно убрать машины, поскольку сегодня начинается окраска фасада.

Ну да, это маляр в люльке красит стену…

Я подошла к окну и задернула занавеску. Та тоже была старая, еще мамина, но все-таки не так видно.

В это время раздался звонок.

Я вышла в прихожую.

Васильича там не было – должно быть, вышел по своим делам или за инструментами и сейчас вернулся. Правда, я дала ему ключи, но мало ли что, может, у него руки заняты…

– Васильич, ключи, что ли, забыл? – проговорила я, открывая входную дверь.

Но на пороге стоял вовсе не Васильич.

Там был какой-то незнакомый тип, толстый и большой, в черной куртке с капюшоном, с густыми, сросшимися на переносице бровями. Глаза под этими бровями были какие-то снулые, пустые, безразличные, как у чучела.

– А вы к кому? – удивленно спросила я, пытаясь закрыть перед ним дверь.

Незнакомец, однако, мягко надавил на нее, протискиваясь в квартиру, и проговорил неприятным скрипучим голосом:

– К вам, к вам! Конкретно к вам. Я из Энергосбыта, инспектор Иванов, показания счетчиков нужно сверить.

– Счетчики? – переспросила я недоверчиво.

– Счетчики, счетчики! – закивал он. – Электрические счетчики! – И он показал мне какой-то блокнот. И еще сунул книжечку удостоверения, но так быстро, что я ничего не успела разглядеть.

Как-то мне этот тип определенно не нравился. Эта настойчивость и неприятный снулый взгляд… И как назло, Васильич куда-то ушел… и даже Маруся заперта на балконе…

– Счетчики – вот они, – проговорила я, немного отступив, и показала коробку с распределительным щитком рядом с дверью.

Он открыл коробку, что-то записал в своем блокноте, но не ушел, а повернулся ко мне и проговорил:

– А теперь покажите мне квитанции на оплату.

– Квитанции? – переспросила я, лихорадочно вспоминая, где лежат эти чертовы квитанции.

– Да-да, квитанции! – И он двинулся на меня. – Я должен сверить с ними показания!

Я невольно поддалась этому напору и пошла в сторону кухни. Квитанции должны быть там… скорее бы найти их и отвязаться от этого подозрительного типа, выпроводить его из квартиры… он мне определенно не нравится…

Незнакомец шел за мной, тяжело ступая. Под ногами у него скрипел паркет.

Мне стало как-то неуютно, я обернулась и перехватила его взгляд – настороженный взгляд опасного хищника… впрочем, может, мне это показалось – через секунду взгляд был прежний, такой же снулый и безразличный…

Я вошла в кухню, выдвинула верхний ящик стола и стала поспешно искать там. Незнакомец остановился в дверях, полностью перегородив выход из кухни.

Конечно, квитанций не было – всегда так бывает, когда что-то очень нужно найти.

Я выдвинула второй ящик и тут боковым зрением заметила какое-то движение у себя за спиной.

Обернулась – и увидела, что инспектор Иванов – или кто он там на самом деле – передвинулся и оказался прямо у меня за спиной. Я даже почувствовала его дыхание.

Причем, если раньше он двигался тяжело и шумно, как слон в посудной лавке, теперь он переместился совершенно бесшумно, опять же как опасный хищник.

И взгляд у него снова был опасный…

Мне стало страшно.

– Маруся! – позвала я громко.

И тут же вспомнила, что сама, собственными руками заперла собаку на балконе…

– Это вы кого зовете? – проскрипел «инспектор». – Разве вы не одна в квартире?

– Почему одна… – забормотала я, отступая к стене. – Конечно, не одна… я с Марусей живу…

– И где же эта ваша Маруся? – проговорил он, и в его голосе отчетливо прозвучала насмешка.

– Здесь… то есть там… сейчас она придет…

– А зачем вы ее зовете?

– Затем… может быть, она знает, где эти квитанции…

Я уже сама не знала, что несу. И я снова, уже от безысходности, повторила:

– Маруся! Маруся! Ну где же ты?

Но она даже не гавкнула в ответ.

Ну надо же… то она вечно вертится под ногами, а то ее не дозовешься… ах, ну да, я же заперла ее на балконе! Но хотя бы могла она подать голос?

Допустим, она заснула. Но ведь у нее такой чуткий сон! Муха пролетит – она и то проснется!

– Не торопится ваша Маруся! – Незваный гость плотоядно усмехнулся: – А по-моему, нет никого в квартире, кроме нас с вами!

– Есть… – повторила я. – Конечно, есть! А вообще, чего вам от меня нужно?

– Вы разве забыли? Квитанции!

– Ах да, квитанции… сейчас я их найду, только вы не могли бы отойти, а