— Извини, что обрываю разговор, но я забочусь о твоейрепутации. Если Деймен вдруг узнает, что ты приходила сюда... настоящаятрагедия, правда?

Он улыбается, сверкая белыми зубами. Загорелый, голубоглазый,с золотистыми волосами — воплощение рекламного калифорнийского мальчика:«Насладитесь жизнью в Лагуна-Бич»! Как я зла на себя — за то, что былаидиоткой, не послушала Деймена, поставила нас обоих под удар. Дала в рукиРоману еще одно оружие против себя.

— Жаль, что ты не получила того, за чем пришла, золотце, —мурлычет он и вдруг оборачивается, заметив шикарный черный «ягуар», только чтоподъехавший к крыльцу.

Из автомобиля появляется великолепная парочка, роскошныйбрюнет и брюнетка, и немедленно уходят в дом. Когда за ними закрывается дверь,Роман добавляет:

— Будешь уезжать — смотри, не задень ту машину. Марко тебеголову оторвет за малейшую царапину.

Я плетусь домой. Точнее, поначалу я действительно двигаюсь кдому. Примерно на полпути сворачиваю с дороги, потом еще раз и еще. Иду медленно,буквально волоча ноги. Не нужно больше никуда бежать, никому ничего доказывать.При всей своей силе и скорости я не могу тягаться с Романом. Он мастер в этойигре, а я всего-навсего пешка.

Я забрела в самое сердце Лагуны — или, как его еще называют,Виллидж. Домой не хочется — все равно уже не уснуть, к Деймену идти стыдно, ивот я брожу по темным безлюдным улицам. В конце концов, останавливаюсь передаккуратным домиком с цветами по бокам от входа и плетеным ковриком с надписью«Добро пожаловать!». Приветливый такой домик, дружелюбный, госте­приимный.

Только на самом деле ничего подобного. Скорее, это местопреступления. И сейчас я не задерживаюсь, чтобы постучать. Незачем. Ава давноздесь не живет. Она украла эликсир, бросила Деймена на произвол судьбы, а сама сбежалаи вряд ли намерена вернуться.

Мысленно отпираю дверь и вхожу. Быстро оглядевшись,направляюсь в кухню. С удивлением обнаруживаю вместо обычной идеальной чистотыкошмарный беспорядок — в раковине гора грязной посуды, на полу мусор. Конечно, Аватакого не допустила бы. В доме явно кто-то другой.

Выхожу на цыпочках в коридор, заглядываю в одну пустуюкомнату за другой и в конце концов добираюсь до темно-синей двери в комнату,где Ава занималась медитацией, пытаясь дотянуться до потусторонних измерений.Приоткрыв дверь, заглядываю в щелочку и смутно различаю в темноте две спящиефигуры на полу. Шарю рукой по стене в поисках выключателя, а потом вдругвспоминаю, что и сама могу осветить комнату без всякой лампы.

Вот уж кого никак не ожидала здесь увидеть...

— Рейн? — Я опускаюсь на колени возле девочки и перевожудух, только когда она, пошевелившись, приоткрывает один глаз.

— А, привет, Эвер. — Она протирает глаза и с трудом садится.— Только я не Рейн, я Роми. Вот Рейн.

Я смотрю на вторую двойняшку. Едва узнав меня, она начинаетхмуриться.

— Что вы здесь делаете? — Я обращаюсь к Роми, она всегдабыла более приветливой.

— Мы здесь живем.

Она встает и заправляет мятую белую блузку за пояс синейклетчатой юбки.

Я перевожу взгляд с одной сестры на другую: бледная кожа,огромные темные глаза, прямые черные волосы до плеч, неровно обрезанные челки ишкольная форма, как при нашей первой встрече. Только в Летней стране девчонкивсегда выглядели чистенькими и аккуратными, а сейчас наоборот: обе растрепанныеи какие-то неухоженные.

— Вам нельзя жить в доме Авы! — Почему-то меня тревожит, чтодевчонки здесь поселились. — Не вернуться ли вам домой? В Летнюю страну?

— Мы не можем. — Рейн подтягивает гольфы, чтобы они были вточности одинаковой длины, и тем невольно подсказывает мне единственныйпризнак, по которому двойняшек можно различить. — Мы застряли тут навсегда, потвоей милости, — бурчит она и злобно косится на меня.

Я оглядываюсь на Роми — может, хоть она объяснит? Роми супреком смотрит на сестру, а потом пожимает плечами:

— Дом все равно пустой. А ты не слушай Рейн, мы очень радытебя видеть! Мы как раз поспорили, скоро ли ты появишься.

Я спрашиваю с нервным смешком:

— И как? Кто выиграл?

Рейн, скорчив гримасу, тычет пальцем в сестру.

— Она. Я была уверена, что ты про нас вообще забыла.

Я замираю. Как-то так она это сказала...

— Погоди, вы что, все время здесь жили?

— Мы не можем переместиться, — пожимает плечами Роми. — Мыутратили магические способности.

— Так я вам помогу! Вы ведь хотите обратно... Да?

Рейн ехидно усмехается, а Роми кивает. Значит, все просто —нужно всего лишь создать портал, отправить девчонок в Летнюю страну, помахатьим на прощание и вернуться одной в Лагуну.

— Очень хотим, — говорит Роми.

— И желательно поскорее, — добавляет Рейн, прищурившись. —Хоть это ты можешь для нас сделать?

Я с трудом проглатываю комок в горле. Ничего не скажешь,заслужила. А все-таки интересно, кому больше хочется, чтобы они убрались отсюда— им или мне?

Я подхожу к футону. Кстати, непонятно, почему они спали нена нем, а на полу?

— Идите сюда! — бросаю через плечо. — Ты садись справа от меня,а ты, Роми, вот здесь. — Я хлопаю по пухлой подушке. — Так, возьмите меня заруки, закройте глаза, сосредоточьтесь и постарайтесь увидеть портал.Представьте себе золотистое сияние! И как только картинка станет четкой,шагайте в портал. Помните — я рядом, я вас подстрахую. Готовы?

Обе кивают, и мы приступаем. Добросовестно выполняемнеобходимые действия. Пройдя сквозь сияющий портал, открываю глаза и вижу, чтоя одна посреди душистого луга.

— Говорили же тебе! — Рейн встречает мое возвращение,подбоченившись, глаза злые, обвиняющие, бледные пальцы комкают клетчатую тканьюбки. — Вроде ясно сказали: у нас больше нет магических способностей! Мызастряли здесь и не можем переместиться. Все из-за того, что тебе хотелипомочь!

— Рейн! — Роми с упреком качает головой и смущеннооглядывается на меня.

— Так ведь правда же! — насупившись, огрызается Рейн. —Говорила я тебе — не надо рисковать, все равно она не послушает. Между прочим,так и вышло! А мы расплачиваемся.

«Не вы одни», — думаю я, и мне тут же становится стыдно.Надеюсь, способность читать мысли девчонки тоже утратили. Хоть Рейн меня ибесит, я знаю — она права.

— Слушайте... — Судорожно сглотнув, перевожу взгляд с однойсестры на другую. — Я понимаю, вам очень хочется переместиться отсюда. Понимаю,поверьте! И я постараюсь помочь вам, чем только смогу. — Я киваю, а онипереглядываются — две одинаковые мордашки выражают одинаковое недоверие. — Ещене знаю как, но помогу обязательно! А пока я устрою вас жить спокойно и судобством. Честное скаутское! Хорошо?