Он напряг память:

— Помню, что очнулся в парке, ничего не соображая, и побежал домой.

— А что случилось на следующую ночь? — сурово спросила Ангелина Богдановна.

— Да я в магазин вроде пошел, только потом… нет, не помню! Вроде тоже в парке Кулибина очухался, домой помчался.

— А минувшей ночью что было? — не отставала она.

— Я… это… пошел мусор выносить, — почувствовав, что краснеет, пробурчал Саша, который прекрасно помнил, что пошел выбрасывать Асины фотографии. — Ну и дошел до парка Кулибина. А потом вдруг… я помню, как Савва меня спасал от нетопыря… Я уже видел этого нетопыря раньше!

Что-то металось в памяти, мельтешило красными пятнышками в глубокой синей темноте… Саша вдруг обнаружил, что Ангелина Богдановна поднесла к его лицу свой браслет с большим гелиотропом, и чем дольше он смотрел на синий камень, тем отчетливей вспыхивали в памяти картины странных, неописуемо странных полетов над городом, причем Саша ощущал себя плоским, безжизненным рисунком на каком-то куске ткани, обметанном змеиным телом будто черной ниткой. Он видел лица на могильных камнях, он вспоминал имена, он снова встречался глазами с умирающими, снова видел, как гаснет их взгляд. Он помнил зеленые глаза Аси, он не хотел, чтобы эти глаза погасли!

И отец, отец, его горе… Теперь Саша вспомнил все!

Он вскочил с дивана и с ужасом уставился на Ангелину Богдановну:

— Вы сказали, Александр убивает руками других? Значит, я… Я что, убийца?!

— Нет, — резко качнула головой Ангелина Богдановна, — нет! Александр, отдав душу злу, приобрел великую силу. Он овладевает человеком и использует его, чтобы отправить к тому, кто находится на грани смерти. Больной может умереть, но может и выжить. И помощник вриколаса, подчиняясь ему, подталкивает в царство Танатоса того, кто мог бы еще остаться здесь. Александру нужно, чтобы его ночной помощник уверился: он убийца!

— Но я ведь ничего не помнил, как я мог в этом увериться? — удивился Саша.

— Он вернул бы тебе память, чтобы ты ужаснулся содеянным и решил, что твоя душа погибла, ты навеки в руках Александра. Обычно он возвращает память после третьей смерти…

— Чего он привязался ко мне?! Что я ему сделал? — завопил Саша, с ужасом вспоминая женщину, которая увидела своего покойного мужа, и молодого парня, за которым явился его убитый друг.

— Разве ты не помнишь его слова? — удивилась Ангелина Богдановна. — «Имя, день твоего появления на свет, место, где издавна властвовал вечный покой, знак смерти, который ты постоянно носишь с собой…» Это причины, по которым Александр избрал именно тебя. Ты родился в субботу, тебя зовут Александром, ты рожден, чтобы стать савватистисом!

— Да полно народу небось на земле родилось в субботу, и Александров среди них полно! — фыркнул Саша. — И что, они все савватистисы?!

— О нет, — покачала головой Ангелина Богдановна. — Среди предков истинного савватистиса — пусть даже самых далеких, давно забытых или вообще ему неизвестных — обязательно должны быть выходцы с Крита. И у всякого подлинного савватистиса синие глаза.

Она улыбнулась, глядя своими синими глазами в синие глаза Саши, а он вспомнил темные глаза Саввы, отливавшие синевой…

— Ты появился на свет савватистисом, который не знал о своем жребии, — снова заговорила Ангелина Богдановна. — И Александр очень хотел бы подчинить тебя себе. Однако он поторопился заявить о своей победе. «Теперь ты мой помощник, — кричал он. — Ты служишь мне, пока ночь владеет миром!» Однако в самый трудный миг ты смог противостоять ему.

— Да? — вяло пробормотал Саша. — Не припомню, чтобы я кому-то противостоял. На самом деле я был просто тряпкой! Самой настоящей тряпкой.

Он вспомнил, как им обтирали могильные памятники, и даже всхлипнул от злости и унижения.

— Жестокосердие может быть уничтожено только одним оружием — милосердием, — проговорила Ангелина Богдановна. — И это милосердие ты проявил дважды. Ты спас Савву, который где-то на дромосе попался в лапы Александра и его пособников и прорвался в этот мир еле живым. Ты спас Савву, несмотря на то, что он казался тебе сущим отвратительным уродом, тебе было даже коснуться его неприятно. А второй раз ты победил Александра, когда оставил в живых ту девочку. Та ночь была решающей. Если бы ты подчинился Александру, она бы умерла. Но ты воспротивился, ты пожалел ее — и теперь она выздоровеет!

Саша тупо смотрел в пол. Между паркетинами набился какой-то мелкий мусор. Надо бы перед маминым приездом убраться, а то нагорит…

Что-то делалось с его лицом, он не слишком понимал что именно, однако вдруг сообразил, что он улыбается. Казалось бы, чему можно улыбаться после того, что он узнал от Ангелины Богдановны?! Но он чувствовал себя счастливым оттого, что Ася не умрет. Пусть даже это значит, что отец никогда не вернется к нему…

От этой мысли в глазах защипало, и Саша поскорей, пока его улыбка не сменилась гримасой боли, спросил:

— А теперь что будет? Теперь я от Александра с его змеей и нетопырем освободился? Ну, если Савва выгрыз камень…

— Благодаря этому тебя не будет тянуть ночью на кладбище, — ответила Ангелина Богдановна. — Однако они все равно не оставят тебя в покое до тех пор, пока мы не одолеем змею Александра. Но сначала ее надо вытащить из лунного света, в который они заключили твой образ. Ни ты, ни я сделать этого не сможем. Есть только одно существо, которое может выдрать змею из колдовской обшивки.

— Это тоже савватистис? — предположил Саша.

— Нет, это рука-воровка, — ответила Ангелина Богдановна. — Рука, которая принадлежала ловкому вору.

— Да где же ее взять?! — ужаснулся Саша. — Что, мы должны поймать вора и… Нет, если кому-то надо будет руку отрубать, я не согласен! Надо что-нибудь другое придумать.

— Не волнуйся, — беззаботно усмехнулась Ангелина Богдановна. — Это должна быть мертвая рука, и даст ее нам только мертвец, причем по доброму согласию.

Саша представил себя и Ангелину Богдановну разрывающими ночью могилы на маленьком кладбище за церковью в Высокове и упрашивающими мертвецов отдать им чью-нибудь руку — и его затошнило.

— Не волнуйся, — повторила Ангелина Богдановна, словно подслушав Сашины мысли. Впрочем, теперь это его совсем не удивило! — Я найду мертвую руку сама. А ты должен найти ежа.

— Кого?!

— Ежа. Потому что только еж может сразиться с этой змеей и уничтожить ее.

«Александр пугает людей своей ручной змеей, — словно бы зазвучал в Сашиной голове голос Лукиана. — В этих местах водится много ежей, которые всех змей истребили…»

Ежи всех змей истребили… Ну теперь понятно, зачем нужен еж. Только где ж его возьмешь?

— Да ты поэт! — хихикнула Ангелина Богдановна, хотя Саша, само собой, ни слова не произнес. — Днем ты должен найти ежа. Где угодно, но найди! Даже если придется совершить то, что тебе кажется невозможным! Но до этого еще дожить надо… Имей в виду, этой ночью мне придется добывать руку-воровку. То есть защитить тебя я не смогу. Тебе придется остаться дома одному. И за тобой обязательно прилетит нетопырь Александра…