В нашем полном неопределенности, не заглядывающем далеко мире значение долгосрочного планирования часто недооценивается. Когда в октябре 2001 года в продажу поступил первый iPod, отраслевые аналитики увидели в нем не более чем «милую фишку для пользователей Macintosh», которая «не имеет никакого значения» для остального мира. Джобс планировал, что iPod станет первым представителем нового поколения портативных устройств, идущих на смену персональным компьютерам, но этот план для большинства так и оставался тайной. Сегодня, лишь мельком взглянув на биржевые диаграммы Apple, мы можем понять, сколь богатый урожай принес этот план, разработанный на много лет вперед.

Широкие возможности планирования – вот причина, по которой объективно оценить частный бизнес бывает столь непросто. Когда крупная корпорация собирается купить успешный стартап, она почти всегда предлагает слишком много или слишком мало. Обычно основатели продают компанию, если не видят конкретных путей ее будущего развития – и в этом случае покупатель почти всегда переплачивает. Основатели бизнеса, имеющие свое видение будущего и конкретные планы, обычно отказываются продать свое детище – а это значит, что им не сумели предложить достаточно высокую цену. Когда в июле 2006 года Yahoo! предложила купить Facebook за миллиард долларов, я считал, что это надо как минимум внимательно обдумать. Но Марк Цукерберг, зайдя в зал, где собрались члены совета директоров компании, с порога объявил: «Ладно, ребята, это всего лишь формальность, она займет не больше десяти минут. Разумеется, мы не будем ничего продавать». Марк видел, куда он сможет привести компанию, а Yahoo! – нет. Бизнес, имеющий хороший детальный план развития, всегда будет недооценен в мире, где люди видят будущее покрытым мраком.

Нам необходимо вновь увидеть будущее во всей определенности, но для этого западному миру потребуется не менее, чем культурная революция.

С чего начать? Департаменту философии следует сместить Джона Роулза с пьедестала. Малкольму Гладуэллу придется внушить мысль о необходимости отказа от его теорий. Кроме того, важно изгнать из политики всех, истово камлающих на результаты опросов общественного мнения. Увы, пока профессора философии и Гладуэллы всего мира продолжают уверенно идти вперед, не говоря уже о наших политиках. На столь плотно перенаселенных пространствах трудно что-либо изменить – даже имея голову на плечах и самые добрые намерения в придачу.

Стартап – самая отчаянная попытка, которую вы можете планировать со всей доступной вам определенностью. Вы можете обрести власть не только над своей собственной жизнью, но и над маленькой и тем не менее очень важной частью Вселенной. И для начала отвергните несправедливую тиранию удачи. Ведь вы – не лотерейный билет.

Деньги делают деньги. «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Матф. 25:29). Альберт Эйнштейн пришел к тому же выводу, заявив, что сложные проценты – это «восьмое чудо света», «величайшее математическое открытие в истории» и даже «самая мощная сила во Вселенной». Какую бы версию вы ни выбрали, вы в любом случае не упустите главное: нельзя недооценивать силу экспоненциального роста. Признаться, достоверных свидетельств того, что Эйнштейн действительно говорил нечто подобное, не существует: приведенные мной цитаты – всего лишь апокрифы. Но даже факт их неподтвержденности лишний раз доказывает верность изначальной идеи: инвестировав в мир свой основной капитал – собственную гениальность, Эйнштейн и сегодня, из долины смертной тени, продолжает зарабатывать проценты, приобретая дополнительные очки на словах, которых он, скорее всего, никогда не произносил.

Большинство ярких высказываний забываются. С другой стороны, немногих избранных, вроде Эйнштейна или Шекспира, цитируют и вообще приплетают к делу при каждом удобном случае. Не стоит удивляться тому, что скромное меньшинство порой способно достигнуть грандиозных результатов. В 1906 году экономист Вильфредо Парето открыл то, что потом будет названо «принципом Парето», или правилом 80/20. Он указал, что 20 % жителей Италии владеют 80 % земли в стране – феномен, который он считал столь же естественным, как и тот факт, что из 20 % стручков, выросших в саду, получается 80 % горошин. Эта удивительно устойчивая закономерность, согласно которой меньшинство всегда обходит конкурентов, встречается повсюду: и в природе, и в социуме. Любое мощное землетрясение оказывается разрушительнее, чем все небольшие землетрясения, вместе взятые. Любой мегаполис крупнее всех небольших городков, вместе взятых. Каждая монополия более доходна, чем миллионы не отличимых друг от друга конкурентов. Не важно, говорил ли об этом Эйнштейн, в любом случае закон степеней – называемый так потому, что показательные уравнения описывают системы с крайне неравномерным распределением, – правит Вселенной. Он столь полно описывает окружающий нас мир, что мы чаще всего оказываемся не в состоянии увидеть, насколько он справедлив.

В этой главе речь пойдет о том, как проявляет себя закон степеней, когда вы идете туда, где есть деньги. А именно – к венчурным капиталистам, пытающимся получить выгоду от экспоненциального роста компаний, находящихся в начале пути, или к тем немногим компаниям, которые добились успеха и стоимость которых на порядок выше, чем у прочих. Большинству компаний никогда не приходится иметь дело с венчурным капиталом, однако любому предпринимателю следует понять то, что не всегда укладывается в головах даже у венчурных капиталистов: мы живем в ненормальном мире – в мире, которым правит закон степеней.

Главная цель венчурного капиталиста – найти и профинансировать многообещающую компанию на самом старте, а затем получать дивиденды от ее деятельности. Они берут деньги у организаций и состоятельных людей, организуют фонд и инвестируют собранные средства в высокотехнологичные компании, стоимость которых, по их убеждениям, будет расти. Если они угадывают, то получают свою долю доходов – обычно 20 %. Венчурные фонды делают хорошие деньги, когда компании из их портфеля наращивают свою стоимость и либо выходят на фондовый рынок, либо продают свой бизнес более крупным корпорациям. Как правило, продолжительность жизни венчурного фонда составляет около 10 лет – именно столько времени требуется успешной компании на то, чтобы вырасти и «выйти в люди».

Однако большинство компаний, получивших финансирование из венчурных фондов, не доживают до IPO или продажи: гораздо чаще они терпят неудачу, причем вскоре после старта. Из-за этих ранних крахов венчурный фонд поначалу обычно теряет деньги. Венчурные капиталисты надеются, что через несколько лет после старта стоимость фонда значительно вырастет и он сможет выйти на точку безубыточности либо преодолеть ее, – как раз тогда, когда наиболее успешные компании, входящие в его портфель, резко рванутся вперед и начнут расти по экспоненте.