А потом, словно увидев, что она признает его невиновность, он кивнул.

- Я позвоню твоим родителям и все объясню.

Фрэнки рассмеялась.

- Ты даже незнаком с моими родителями!

Его глаза горели решимостью.

- Я человек, за которого ты выйдешь замуж, человек, который стал отцом их внука, хотя, по сути, не был ему отцом все это время. Я обязан объяснить им свое отсутствие и то, как я намерен это исправить.

- Подожди. - Она снова улыбнулась и с удивлением обнаружила, что ее охватывает настоящее веселье. - Ты не персонаж романа Джейн Остин. И я тоже, если уж на то пошло, мне не нужно, чтобы ты ходил к моему отцу за благословением.

Его глаза сузились.

- Это знак уважения.

- Уважай меня, - сказала она, - и мои желания. Тогда и мои родители будут в порядке.

- Я должен им все объяснить…

- Ты должен был объясниться со мной, а не с ними. Ты это сделал. Я прощаю тебя. Они тут ни при чем.

- Мне важно, чтобы твои родители поняли, что я не знал, что ты беременна.

- Они это знают. Как ты думаешь, что я им сказала?

- Понятия не имею.

- Я сказала им, что ты удивительный человек. Мы расстались по обоюдному согласию. Я сказала им, что мы больше не планировали видеться и что это не твоя вина, что я не смогла тебя найти. - Она на мгновение зажмурилась, вспоминая свое детство. - Быть родителями значило для них все. Тот факт, что ты был лишен этой привилегии по воле жизненных обстоятельств, их скорее опечалил, чем разозлил.

Лицо Маттиаса приняло скептическое выражение, но Фрэнки этого даже не заметила.

- Кроме того, они фантастические дедушка и бабушка. Поверь мне, они просто обожают Лео. Вряд ли какого‑либо ребенка обнимали и целовали больше, чем Лео.

Он нахмурился еще сильнее.

- И все же они оставили тебя жить в бедности?

- Бедность? - Она закатила глаза и махнула рукой в сторону коридора. - Моя квартира, возможно, и не дворец, но и трущобой ее тоже не назовешь. Полно тебе, Маттиас, не будь таким снобом.

Он невольно рассмеялся. Никто в жизни не называл его снобом.

- Мои родители небогаты, - мягко продолжила она с теплой улыбкой. - Они помогали, когда могли, но отцу потребовалось несколько операций на позвоночнике, и это обошлось недешево. Страховки не хватило. Меньше всего мне тогда хотелось, чтобы они беспокоились еще и обо мне с Лео.

- Но тебе было трудно?

- В финансовом отношении?

Он кивнул.

- Да. Но это был мой выбор. Я знала, что стать художником трудно. Приходилось делать вещи, которые мне не особенно нравились, просто чтобы выжить, содержать Лео. Вот почему мне нужно, чтобы выставка была успешной. Я хотела сделать карьеру, но на самом деле, кто знает, возможно ли это вообще в моем случае.

- Какие вещи? - спросил он.

- О, ничего страшного. Я работала на школьных ярмарках, делая эскизные портреты, подрабатывала официанткой. Короче говоря, зарабатывала, чтобы иметь возможность продолжать заниматься любимым делом.

- Живописью?

Она кивнула.

- Хотя всегда знала, что, возможно, перерасту свое увлечение и займусь чем‑то другим.

- Но у тебя редкий талант. Тебе не следует бросать живопись. - От этой неожиданной похвалы Фрэнки зарделась.

- Спасибо. И тем не менее талантлив ты или нет, но в этот мир трудно пробиться.

Он помолчал, обдумывая услышанное, а затем пренебрежительно кивнул и продолжил:

- Я все‑таки настаиваю на том, что должен сам позвонить твоим родителям, Фрэнки.

- Но… почему?

Он тяжело вздохнул.

- Потому что моему поступку нет оправдания. Ты осталась одна в интересном положении. Я должен был быть рядом.

- Но ты же не знал…

Он прижал палец к ее губам, его глаза умоляли ее замолчать.

- Я не такой человек, чтобы уклоняться от своих обязанностей. Я подвел тебя. Я подвел Лео. И твои родители заслуживают услышать это от меня.

Фрэнки потрясенно молчала. Его признание было почти извинением, которого она не ожидала.

- Ты понятия не имел о Лео, - тихо повторила она, пытаясь снять с него груз вины. - Я знаю, что ты помог бы мне, если бы знал.

- Мы бы поженились, - заявил он уверенно, не думая о том, как бы отнеслась к этому Фрэнки. - И тебе не пришлось бы больше никогда и ни о чем беспокоиться.

Фрэнки в душе была с ним не согласна. Это правда с материальной точки зрения. А как быть с чувствами? Вот что сейчас ее волновало больше всего. Этот брак чреват непредсказуемыми последствиями.

После изнурительно‑жаркого дня Фрэнки с удовольствием окунулась в прохладную воду бассейна и залюбовалась сверкающим невдалеке морем. Какое блаженство побыть одной. Она заплела волосы в простую косу, смыла косметику, отпустила слуг. День выдался непростой. Сначала фотосессия, а потом Лео капризничал и устроил истерику. Хотя Лиана была рядом и помогала Фрэнки, заявив, что подобное поведение в порядке вещей для таких эмоциональных детей, как Лео, Фрэнки все равно чувствовала себя опустошенной. И это было связано не столько с Лео, сколько с Маттиасом, в чем она не хотела себе признаваться. Каждая встреча с человеком, который скоро станет ее мужем, требовала огромных усилий и самоконтроля. Ей становилось все труднее понять, зачем она хотела держать его на коротком поводке.

Она ведь хочет Маттиаса. Секс ради секса был бы приемлемым вариантом, даже если она всегда верила в обратное. Учитывая, что они скоро поженятся, она оттягивает неизбежное. Почему бы просто не поддаться? Почему бы не насладиться тем, что он предлагает?

Фрэнки энергично проплыла несколько кругов, когда почувствовала, что не одна. У кромки на противоположном конце стоял Маттиас и пристально за ней наблюдал.

- Мэт… - Она прочистила горло. - Я не знала, что ты здесь.

- Я только что вошел.

И как ему удается выбить ее из колеи лишь взглядом? Она тщетно пыталась успокоиться.

- Я говорил с твоим отцом.

У Фрэнки глаза округлились от изумления.

- Уже?

Он кивнул:

- А зачем оттягивать?

- Да, конечно. Мы ведь скоро поженимся. Просто я не ожидала… - тараторила Фрэнки. Потом тряхнула головой в попытке сосредоточиться. - И что он сказал?

- Он был рад за нас. Я думаю, тебе нужно попросить их остаться в Толмиросе подольше, чтобы помочь с Лео в наш медовый месяц.

Медовый месяц! Эти два слова обволакивали, как подогретая карамель. Она едва не застонала, представив себе их переплетенные обнаженные тела…