Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты должен.
Маттиас грязно выругался, и Спиро поморщился. Он должен освободиться. Он должен спасти брата.
- Держи мою руку.
Он протянул Спиро руку, и из глаз искры посыпались от боли. Рука была сломана. Спиро вложил холодную как лед ладошку в ладонь брата.
- Слышишь звук сирен? - спросил он Спиро. - К нам спешат на помощь. Тебя отвезут в больницу и починят. А через пару недель я снова обыграю тебя в баскетбол.
Спиро улыбнулся. Все десны были в крови. Маттиас увидел, что глаза Спиро закрываются.
- Не смей спать, черт возьми, - приказал Маттиас, снова пытаясь скинуть с груди тяжесть.
- Мэт… - Спиро выпустил его руку и потерял сознание.
Маттиас повернул голову к передним сиденьям лимузина и тут же пожалел об этом - перед его глазами предстали искалеченные тела родителей. Он закрыл глаза и помолился, потом выругался, затем потянулся к Спиро рукой, которая, казалось, не хотела подчиняться командам его мозга.
Ему нужно было освободиться, чтобы спасти брата. Но Спиро уже был мертв.
В пятнадцать лет он потерял всех, кого любил.
Пройдет два часа, прежде чем спасатели смогут освободить его. Два часа он смотрел на брата и старался не смотреть в сторону родителей. Два часа, в течение которых его сердце, хотя и продолжало биться, перестало чувствовать.
- Мэт? - Фрэнки тронула его за плечо, влажное от пота. - Маттиас, проснись.
Он что‑то пробормотал, а затем так резко сел в постели, что они чуть не стукнулись головами. Его глаза были широко открыты. Солнце еще не взошло, но небо уже приобрело предрассветный золотисто‑розовый оттенок, смешанный с серебристо‑серым, и залило спальню теплым светом.
Его дыхание было прерывистым. Он смотрел на нее так, словно тонул и она могла его спасти. Словно ждал, что она скажет или сделает что‑то. Но Фрэнки не могла понять, что именно.
- Ты в порядке? - спросила она, когда его лицо приняло свой обычный невозмутимый вид.
- Все нормально. - Маттиас свесил сильные ноги с кровати и на мгновение обхватил голову руками. Потом снова повернулся к ней спиной, но на этот раз ее это возмутило.
- Тебе приснился кошмар.
Он издал гортанный звук.
- Хочешь поговорить об этом?
Снова ворчанье. Затем Маттиас встал и направился к французским окнам, ведущим на балкон.
- Значит, не хочешь, - тихо заметила Фрэнки скорее себе, чем ему.
- Все в порядке, - сказал он и вышел на балкон.
Сама не зная зачем, она пошла следом, хотя понимала, что Маттиас явно хотел побыть один.
Он смотрел на океан. Она проследила за его взглядом и восхищенно ахнула, увидев эту чистую красоту. В свете раннего утра море мерцало серебром, а от вспышек предрассветного солнца рябь казалась похожей на бриллианты и топазы. Само небо было произведением искусства, которое она никогда не смогла бы воспроизвести. Такие цвета невозможно смешать на палитре, столь выразительным было их сочетание.
- Ему было всего девять лет, - неожиданно произнес Маттиас.
Она посмотрела на него, и у нее оборвалось сердце. Такого мрачного выражения лица она не видела ни у кого.
- Кому?
Он посмотрел на нее невидящим взглядом:
- Моему брату Спиро.
Лиана тоже упомянула Спиро, и теперь все встало на свои места.
Сердце Фрэнки заныло от сострадания.
- Как это произошло?
- Автомобильная авария.
- Мне очень жаль.
Зря она это сказала. Маттиас тут же ушел в себя и отодвинулся.
- Случилось то, что случилось, - безжизненным голосом заметил он.
- Не надо так говорить, - пробормотала она, качая головой.
Ранний утренний бриз дул с океана, принося запах морской соли. Волосы Фрэнки развевались на ветру. Она поймала их и перекинула через плечо.
- Не делай вид, что это не имеет значения. Ты говоришь о смерти своего брата. Понятно, что ты переживаешь.
Маттиас заметно напрягся.
- Что толку переживать? - спросил он ровным голосом, отворачиваясь от нее и показывая, что не ждет ответа.
- Есть толк, - ответила она. - Переживать горе, говорить о том, что ты чувствуешь, помогает тебе жить дальше. Помогает смириться…
- Зачем мне жить дальше, если Спиро умер? - перебил ее Маттиас. Он немного помолчал, глядя на океан, а затем продолжил: - Иногда мне кажется, что, если бы я мог дотянуться до него во сне, этого бы не случилось. Что я проснусь, и он будет здесь. Иногда мне кажется, что эта автокатастрофа была просто ночным кошмаром, только я не знаю, как от него избавиться.
Фрэнки сочувственно вздохнула.
- Со случившимся невозможно смириться. - Его взгляд был пустым, когда он повернулся к ней. - От этого никуда не денешься. И я не хочу двигаться дальше. Спиро - часть меня. Я живу за нас обоих.
У нее чесались руки дотронуться до него, но она помнила, как он на нее действует, потому держала руки по швам.
- Твои родители тоже погибли в аварии? - тихо спросила она.
В ответ он коротко кивнул, но она физически ощутила его боль.
- О, Мэт, - пробормотала она, нежно коснувшись его плеча. Он был таким теплым. В животе Фрэнки запорхали бабочки. - Не могу себе представить, каково это для тебя.
- Дело привычки, - буркнул он, раздувая ноздри и не сводя с нее глаз.
Она посмотрела на него с явным недоверием.
- Перестань вести себя так, будто тебе все равно. Никто не может пройти через такое и остаться равнодушным. Горе и тебя изменило.
- Да. Это очень изменило меня, - подтвердил он. - В пятнадцать лет я все еще верил, что мои родители непогрешимы, что мое будущее лучезарно и что Спиро всю свою жизнь будет мучить меня назойливыми вопросами и требованием внимания. В пятнадцать лет я верил, что стану королем и в один прекрасный день смогу делать все, что душе угодно. Я действительно считал себя всемогущим.
Она медленно кивнула, бессознательно придвинувшись поближе.
- Я думаю, любой подросток чувствует подобное, будь он будущим королем или простым смертным.
- Может, и так. - Он не улыбнулся, но его взгляд упал на ее губы. - К тому времени, как мне исполнилось шестнадцать, я увидел мир в истинном свете.
- И каков же он? - спросила Фрэнки через мгновение.
- Мимолетный. Ненадежный.
Она положила ему руку на плечо.
- То, что случилось с тобой, - ужасная трагедия, - тихо сказала она. - Но ты не можешь позволить этому отнять у тебя собственное счастье. Твои родители были бы против. И брат тоже. Ты говоришь, что живешь и за Спиро, но как же можно так пессимистически смотреть на мир?