- Это было исключением. Другого выхода не было. А вообще, я издал закон на этот счет.

- Не слишком ли это?

- Нет.

- Но он еще совсем дитя, - пробормотала Фрэнки. - Ему лучше путешествовать с родителями.

- Лео мой наследник. Его безопасность - мой приоритет.

- Но в жизни нет никаких гарантий. Никогда не знаешь наперед, что может случиться.

- Думаешь, я этого не знаю? - Мэт повернулся к ней. На его лице были видны мученические переживания. - Ты думаешь, я не понимаю, что мы всецело зависим от судьбы и проклятой удачи?

Боль, прозвучавшая в его словах, была почти осязаемой.

- А ты перестань пытаться все контролировать, - тихо сказала она, погладив его по щеке.

- Я не хочу, чтобы наш сын рос, боясь собственной тени. Я не хочу, чтобы его жизнь регулировали протоколы и указы. Хочу, чтобы он чувствовал себя естественно и непринужденно. Он наш сын. Он принадлежит нам. Защищать вас обоих - моя святая обязанность, и я буду ее выполнять до последнего вздоха. - Слова прозвучали так решительно и торжественно, что Фрэнки на мгновение опешила.

И вдруг ее осенило.

- Так вот, оказывается, в чем дело? Ты думаешь, что не смог спасти Спиро и теперь пытаешься гарантировать, что с нами никогда не случится ничего плохого?

Маттиас отшатнулся, пораженный ее проницательностью.

- Ты был совсем мальчишкой, Маттиас. Ты не мог сделать больше, чем сделал.

- Откуда тебе знать? - устало спросил он. - Тебя там не было. Ты ничего не знаешь об аварии…

- Я знаю, что если бы ты мог спасти своего брата или родителей, то сделал бы это. Я знаю, что если кто‑то на земле и способен сделать невозможное возможным, так это ты, Мэт. Ты должен простить себя и освободиться от чувства вины.

- Легче сказать, чем сделать. - Он вздохнул и покачал головой. - Я не изменю своего мнения относительно безопасности Лео. Ты должна уважать мое решение. Я знаю, о чем говорю. - Он снова стал самим собой. Маттиас Василиас - король, величественный, волевой и решительный. Эмоции исчезли. Он откинулся на спинку сиденья, словно говоря: «Разговор окончен».

Фрэнки хотела было возразить ему, отчаянно желая облегчить его вину, но стекла начали медленно опускаться, и у нее оставалось всего несколько секунд, чтобы откинуться на спинку сиденья и придать лицу выражение притворного счастья, поднять руку и медленно помахать собравшейся толпе. Шум стоял оглушительный! Люди громко приветствовали их. Толпа аплодировала, а дети бросали цветы в машину.

Фрэнки решила вернуться к разговору в более подходящий момент.

Она настолько увлеклась созерцанием приветствующей ее толпы, что не заметила старинный замок, возникший на холме, как сказочное видение. Она взглянула на взмывающий ввысь шпиль, и у нее перехватило дыхание.

- О, Мэт, смотри!

Он снисходительно улыбнулся:

- Я знаю.

Это был старинный замок с квадратными башнями, увенчанными остроконечными крышами. В детстве она обожала читать рыцарские романы и всегда представляла себе замок примерно таким.

- Это был дворец знатной семьи в двенадцатом веке. Сейчас здесь работает парламент. А в западном крыле есть галерея для детей, которые приходят сюда на занятия по истории и политике страны.

- Никогда не видела ничего подобного, - восторженно заметила она.

В этот момент охранник в ливрее и белых перчатках открыл дверь лимузина. Фрэнки едва не оглохла от восторженного рева толпы.

Маттиас придержал ее за локоть.

- Ты в порядке? - участливо спросил он.

Его забота тронула Фрэнки.

- Все хорошо, - искренне улыбнулась она.

Он кивнул, и в его глазах мелькнуло восхищение, когда он отпустил ее руку. Вспомнив все, чему ее учили, она вышла из машины, придерживая длинную юбку. С высоко поднятой головой и безмятежной улыбкой, она смотрела поверх толпы, контролируя мимику, чтобы камеры не выхватили неподобающего будущей королеве выражения лица.

Ее предупредили, что они не должны держаться за руки и выказывать каких‑либо признаков взаимной привязанности. Это было протокольное мероприятие. Учитывая их несколько неопределенные отношения, она и глазом не моргнула, услышав инструкцию. Поэтому, когда он вышел из машины и обнял ее за талию, прижав к себе, она подняла на него удивленный взгляд.

Он ослепительно улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Она не могла не улыбнуться в ответ. Затем он наклонился и поцеловал ее в кончик носа. Толпа ликовала.

Маттиас поднял голову, но продолжал обнимать ее за талию, словно оберегая и защищая, однако разгоревшееся в ней пламя желания было опаснее любой другой угрозы.

Он повел ее к толпе, и Фрэнки получила подарки от детей, выстроившихся впереди. Десятки и десятки открыток, цветов, медвежат, и каждым подарком она восхищалась, прежде чем вручить его офицеру протокола, шедшему сзади. На ступенях дворца их ожидали Лео и Лиана.

Няня поправила рубашку Лео и передала его Маттиасу. Держа сына одной рукой, а другой обнимая за талию женщину, на которой он собирался жениться, Мэт улыбался собравшейся толпе.

В этот момент Фрэнки открылась одна простая истина - она любит своего будущего мужа.

А вот способен ли он на это чувство - большой вопрос.

Если снаружи дворец завораживал, то интерьеры поражали еще большей роскошью. Мозаичный пол, белая мраморная лестница в центре холла и огромная хрустальная люстра. Когда они вошли в холл, заиграла арфа, и снова послышался шум, на этот раз из дворца.

- Гости на террасе на крыше, - пояснил он.

- О’кей. - Фрэнки кивнула, хотя продолжала думать о том, что только что пережила. Она не может его любить. Ни за что. Она, конечно же, просто перепутала вожделение с любовью, как тогда, в Нью‑Йорке. Она едва знала его.

И тем не менее влюбилась в того, кто не скрывал своего презрения к самому понятию «любовь», считая ее бесполезным препятствием для жизни в целом.

Какая же она дура!

- Ты в порядке? - снова спросил он, пристроив Лео на бедро, как будто делал это всю жизнь.

- Угу, - пробормотала она, не решаясь на него взглянуть.

- Пожалуйста, Фрэнки, не волнуйся. Лео и ты в полной безопасности.

Она лишь кивнула в ответ. Знал бы он истинную причину ее беспокойства!

Они в молчании поднялись по лестнице. Она едва замечала слуг в парадных одеждах, выстроившихся по бокам на ступенях.

На верхней площадке стояли четыре стражника, по двое с обеих сторон высоких дубовых дверей с изящной деревянной резьбой, которую Фрэнки хотелось рассмотреть повнимательнее. Двери выглядели старинными и очень красивыми.