В его объятиях она потеряет девственность, но Джордансомневался, что ее безбрежная наивность исчезнет годами. И что она приобрететбезупречный лоск, скучающую утонченность и едкое остроумие, считающиеся стольже необходимым пропуском в высшее общество, как происхождение и семейные связи.

Его лишь слегка беспокоило, что она никогда не станет частьюего судьбы. Да, это его волновало, но, положа руку на сердце, Джордан несобирался проводить с ней много времени в последующие годы, как и не собиралсякардинально менять образ жизни. Он поселит Александру в Девоне и будет изредканавещать ее.

Джордан тяжело вздохнул. Придется сообщить любовнице, чтоона не сможет сопровождать его в Девон, как они намеревались. БлагодарениеБогу, Элиз настолько же умна и проницательна, насколько прекрасна и чувственна.Она не станет устраивать сцен, когда Джордан поведает ей о своей поспешнойженитьбе.

– Ну так когда же нас ей представят как полагается? –повторил Энтони.

Вместо ответа Джордан дернул за шнур сонетки.

– Рамзи, – приказал он возникшему на пороге дворецкому, –отправляйтесь в сиреневый салон и приведите мисс Лоренс.

– Где мама и дядюшка Монти? – встревожилась Александра,войдя в гостиную.

Джордан поднялся и выступил вперед.

– Они отправились в гостиницу, где и останутся в счастливоможидании нашего венчания, – пояснил он с нескрываемой иронией. – Однако выбудете жить здесь.

Прежде чем Александра успела опомниться, ее уже представляливдовствующей герцогине, бесцеремонно рассматривающей сквозь лорнет будущую женувнука. Униженная сверх всякой меры пренебрежительно-оценивающим взором,Александра вздернула подбородок и столь же откровенно уставилась на старуху.

– Не смейте так дерзко и непочтительно глазеть на меня! –рявкнула герцогиня, заметив выражение лица Александры.

– О, так я была груба, мадам? – с притворным раскаяниемосведомилась девушка. – Прошу извинить меня. Видите ли, я действительно читала,что неприлично пристально смотреть на человека. Правда, я слишком невежественнаи поэтому не представляю, как должен при этом поступить тот, на кого смотрят!

Лорнет выскользнул из пальцев герцогини, а глаза превратилисьв узенькие щелочки.

– Да как вы смеете читать мне мораль?! Ничтожество! Нипроисхождения, ни воспитания!

– «Да, происхождение – вещь весьма важная, – разгневаннопроцитировала Александра, – но слава, принадлежит не нам, а нашим предкам!»

Энтони издал странный сдавленный звук, весьма напоминающийсмех, и поспешно втиснулся между взбешенной бабкой и неразумным ребенком, незадумавшимся вступить в словесный поединок.

– Платон, не так ли? – осведомился он, протягивая руку.Александра покачала головой и застенчиво улыбнулась в надежде наконец найтисоюзника в этом обиталище враждебных чужаков.

– Плутарх.

– Я почти угадал, – хмыкнул он. – Поскольку Джордан,кажется, внезапно онемел, позвольте представиться: я Тони, кузен Джордана.

Алекс вложила ладонь в его протянутую руку.

– Как поживаете?

– Реверанс! – ледяным тоном приказала герцогиня.

– Прошу прощения?

– Молодая леди должна сделать реверанс, когда еепредставляют персоне старше по возрасту или положению.

Назавтра вечером Александра стояла у окна в сгущающихсясумерках, неотрывно глядя вдаль, когда на подъездной аллее появилсявнушительных размеров экипаж, фонари которого отбрасывали на землю; оранжевыеотблески.

– Мэри Эллен! – выдохнула девушка и, выскочив из комнаты,помчалась по длинному коридору.

Рамзи открыл дверь, как только Мэри Эллен спрыгнула сподножки и взбежала по ступенькам крыльца. Длинные рыжие волосы развевались наветру. Девушка с трудом удерживала множество свертков весьма странной формы, неговоря уже о зажатых в кулаке лентах шляпки, болтающейся на весу. Очутившись вхолле, Мэри Эллен присела перед изумленным дворецким, посчитав по егонадменному виду, что перед ней, должно быть, Очень Важная Особа, и отчаяннымголосом осведомилась:

– Прошу вас, милорд, скажите, где Александра? Она еще жива?

Но дворецкий молча открывал и закрывал рот, словно рыба насуше, и Мэри Эллен, не добившись ответа, рванулась к лакею, снова присела иумоляюще прошептала:

– Где Александра, сэр? Пожалуйста, скажите! В этот моментАлександра едва ли не кубарем слетела с лестницы в холл и обхватила Мэри Элленвместе со всеми свертками и шляпкой.

– Мэри Эллен! – радостно завопила она. – Я так счастлива,что ты приехала…

Радостный смех и девичий щебет, внезапно взорвавшиепривычную, почти кладбищенскую тишину величественного дома, показались егообитателям столь возмутительными, что в холле мгновенно появились не только ещетрое слуг, но и вдовствующая герцогиня со старшим внуком.

Мэри Эллен происходила из обыкновенной семьи потомственныхфермеров, не разбиравшихся в строгих правилах этикета и не заботившихся омнении аристократов, поскольку никогда с ними не встречались. Поэтому девушка,к счастью, не подозревала, что обитатели Роузмида будут судить о ней по первомувпечатлению и найдут не стоящей их внимания. Но для преданного сердечка МэриЭллен не было ничего важнее того ужасного открытия, что Александра, очевидно,попала в беду.

– О, Алекс! – воскликнула девушка взволнованно. – Я думала,ты умираешь! А ты здесь и выглядишь почти так же, как всегда… ну, толькочуточку побледнела, что неудивительно, раз приходится жить в столь угрюмом домес этими мрачными людьми. – И, не успев отдышаться, с тревогой объявила:

– Твоя записка ужасно нас расстроила, и мама тоже собираласьприехать, но не смогла, потому что папа опять нездоров. А этот отвратительныйкучер не пожелал объяснить, что с тобой, хотя я умоляла его сказать хотьсловечко. Задирал свой огромный нос и твердил только, что не имеет права ни очем говорить. Ну расскажи же поскорей, прежде чем я умру от любопытства. Почемуты безутешна, что за ужасное несчастье тебя постигло и… и кто эти люди?

Позади раздался резкий голос, словно ударом кнута вернувшийдевушек к печальной действительности:

– Насколько я понимаю, мисс Лоренс безутешна, так как должнавыйти замуж за владельца этого угрюмого дома, который, кстати, приходится мневнуком.

Мэри Эллен, онемев от неожиданности, отступила.