зубы у него – в отличие от хозяйки гостиницы – все были на месте и ровные. Пожалуй, его можно было назвать красивым, в стиле героев приключенческих романов. – Меня зовут Сорен Рейкер.

Баркли пожал ему руку.

– Я Баркли, Баркли Торн. Я ищу человека, кто мог бы помочь мне избавиться от метки чудища.

Сорен сочувственно улыбнулся.

– Не рассчитал свои силы?

– Это был несчастный случай, – объяснил Баркли.

– Не сомневаюсь, – благожелательно отозвался Сорен. – Но, боюсь, дело это нелёгкое. Мне придётся задать тебе несколько вопросов, уверен, ты понимаешь. – Он положил руку на плечо Баркли, и тот поморщился от боли в заживающей ране от когтей люфтхунда. – Я беру пятьдесят тысяч дварей за метку любого компаньона.

Что было намного дороже всех наград с объявлений у отделения Гильдии, но Сорен поспешил успокоить Баркли:

– Дорого, я понимаю. Но, как я уже сказал, это нелегко. И мало кто это умеет, сам знаешь.

Баркли понурился.

– У меня с собой только бесполеземские деньги.

Пальцы Сорена стиснули его плечо.

– Жаль. Потому что, пока жители Бесполеземья не разрешают нам их тратить, толку от них мало. Но не расстраивайся так. В этом городе мальчику твоего возраста с компаньоном ничего не будет стоить найти себе хорошую работу. Скажи мне, что у тебя за чудище? Нюхнуч? Пятныш? Их очень ценят в аптеках…

– Люфтхунд.

У Сорена округлились глаза.

– Не может быть. Люфтхунды невероятно редки, и даже опытным чудологам стоит огромных трудов их поймать. Можно по пальцам пересчитать таких чудищ во всём Лесу!

Баркли смутился. Виола была совершенно уверена, но всё произошло так быстро… Вдруг она ошиблась? Баркли всегда был склонен больше доверять взрослым, чем ровесникам.

– Я не знаю точно, – признался он. – Но метка похожа на него.

После секундного замешательства Сорен широко улыбнулся.

– Что ж, давай проверим. И не беспокойся, я сделаю это бесплатно. В конце концов, должен же ты знать, что за чудище у тебя в партнёрах.

Он повёл Баркли к лестнице, и они поднялись в комнату Сорена. В отличие от остального интерьера гостиницы, здесь было чисто, ни единой царапины на полированной мебели. На столе лежали какие-то бумаги и стояло несколько банок. Баркли узнал пару ингредиентов, что были у Виолы: булькающую зелёную слизь и кучку мёртвых жуков.

– Начнём с осмотра твоей метки, – предложил Сорен. – Ты не против, если я взгляну?

Баркли снял пальто и показал ему своё плечо. Припухлость вокруг глубоких царапин спала, но они всё ещё были болезненно красными. А под ними ясно проступал золотой силуэт, напоминающий волка-чудища.

Сорен сел на стул и нацепил на нос очки в роговой оправе.

– Сильно тебе досталось. – Он осторожно коснулся метки, и Баркли поморщился. – Что тебе известно о люфтхундах, Баркли?

– Не много. Я знаю, что они относятся к мифическому классу. И я помню, как он выглядел. Как волк.

– Да. Люфтхунды напоминают псовых, отсюда и их название – «воздушные псы». Взрослые особи могут достигать четырёх футов в высоту и шесть футов в длину. Хитрые охотники, но, в отличие от обычных волков, одиночки по натуре. Их преданность трудно заслужить, но если тебе это удастся, ваша связь будет практически неразрушима. Не считая летающих чудищ, они самые быстрые существа в мире. Известно, что они могут сливаться с ветром и вызывать воем гро2зы. Их чудологи наделяются невероятной скоростью и другими связанными с ветром способностями. Потому что силы чудолога всегда дополняет чудище.

В тоне Сорена было что-то странное, но Баркли никак не мог определить, что именно.

Вдруг метку больно кольнуло, совсем как в Лесу перед нападением штиервурма. «Предупреждение», – догадался Баркли.

Сорен взял со стола бинт, какой-то эликсир и скальпель.

– Ты прав, Баркли. Похоже, ты действительно заполучил люфтхунда, – с придыханием сказал он.

– Зачем вам всё это?

– Ты ведь просил удалить тебе метку. Именно это я и сделаю. И не бойся – денег с тебя я не возьму.

Сорен потянулся скальпелем к плечу Баркли, и тот в ужасе отпрянул.

– Вы что, хотите мне её отрезать?

– Мне нужно удостовериться, как глубоко в ткани она уходит. Жаль, конечно, что она такая большая – даже на грудь частично заходит. Удалить руку будет просто. Раз – и всё. А вот с грудью придётся повозиться.

Баркли хотел вскочить и броситься наутёк, но не мог пошевелиться, удерживаемый на месте невидимой рукой.

По комнате заклубились усики белого дыма. И затем Баркли увидел, что это была за рука: бледная и состоящая из одних костей. Позади него проступила фигура, высокая и неестественно худая, будто вылепленная из дыма, она напоминала сутулого человека, но с вытянутой, как у оленя, мордой, венчаемой ветвистыми рогами. Большие пустые глазницы горели красным.

Баркли закричал, но вместо звука изо рта вылетел усик дыма. Чудище открыло пасть и втянуло его.

– Это ишволн, – всё таким же спокойным тоном объяснил Сорен, будто не видел, как Баркли в панике забился на стуле. – Весьма примечательное создание. Он может заглушать любые звуки. По своей редкости ишволны вполне могли бы относиться к мифическому классу, но, к сожалению, их сил не хватает даже для принадлежности к основному. Но я всё равно им дорожу. Я в каком-то смысле коллекционер.

Сорен нажал на скальпель.

– И теперь твой люфтхунд станет моим.

Баркли стоило раньше прислушаться к своим инстинктам, кричащим, что эта гостиница – дурное место. Стоило дать стрекача при первом же предупреждающем уколе боли в метке. Он так зациклился на поиске помощи, что бросил Виолу и забрёл прямиком в ловушку, и спасти его было некому.

«Вылезай! Покажись! – мысленно закричал он. Тэдж со своими подпевалами говорили о призыве чудища так, будто это не составляло труда. – Явись!»

По комнате пронёсся порыв ветра, смахнув со стола бумаги. У Баркли заслезились глаза. Дымчатое тело ишволна рассеялось, но лишь на краткий миг.

В углу встал люфтхунд. Чёрный мех, и такие же чёрные когти и зубы. Размерами он был меньше, чем описывал Сорен, едва ли крупнее среднего волка, видимо, ещё совсем молодой. Шерсть вокруг морды и на шее была заметно гуще, чем на спине, из которой торчали шипы позвонков.

Чудище опустило голову и зарычало.

– Какой красавец, – поднимаясь, выдохнул Сорен.

Баркли остался под присмотром жуткого ишволна.

«Атакуй! Помоги мне!» – мысленно