– А? А-а… Он просто очень дружелюбный, – ответила Виола.

– Разве что исключительно к тебе, – пробормотал Баркли.

Практически во всех остальных магазинах происходило нечто похожее. Виола покупала для Митзи угощения («Она обожает сок жуков-гудков и абрикосовую отдушку», – пояснила она Баркли), а хозяева лавок пытались в подарок всучить ей кучу ненужных товаров. Затем она выбирала новый шарф, заявив, что от старого воняло желудком червя, но вышла из магазина ещё и с бесплатной парой рукавиц вдобавок. Тогда как Баркли пришлось довольствоваться лишь косыми взглядами и одной кривой улыбочкой.

Следующим пунктом их маршрута стал тесный книжный магазин.

– Тут явно дело не в одном дружелюбии, – не выдержал Баркли. – Почему они все относятся к тебе как к какой-то принцессе? А на меня смотрят так, будто у меня на зубах плесень растёт.

– Это потому что от тебя воняет. – Баркли оскорблённо фыркнул, и Виола добавила: – Всё из-за твоего амулета. От него несёт, как от скунса.

Для Баркли это стало новостью, ведь амулет лежал у него в кармане. Видимо, он так привык к вони, что перестал её воспринимать. Если подумать, подобные амулеты висели по всему Занудширу. Весь город вонял, как стая скунсов, а он и не замечал.

– И я не принцесса, – продолжила Виола. – Просто мой папа… важный человек. – Завидев проходящего мимо хозяина книжного магазина, она спряталась за спиной Баркли. – Если честно, это немного раздражает. Не хочу, чтобы папа узнал, что я… неважно.

Она вернулась к изучению названий на корешках. Все они были на магическом языке. И хотя Баркли не хотел иметь ничего общего с чудологами, он не смог удержаться и тоже стал водить глазами по полкам. Не зря же чтение было его любимым занятием, и ему стало любопытно, что за книги предпочитали чудологи. Его взгляд упал на потёртый и пожелтевший экземпляр «Почти полной картографической коллекции: шесть наполовину законченных карт Дикоземий». Затем на томик «Призрачные чудища, встречаемые ночью» в блестящей обложке. И на «Журнал путешественника об опасных чудищах» в кожаном переплёте.

Последний тоже привлёк внимание Виолы. Сняв книгу с полки, она перелистнула страницы, исписанные от руки мелким неразборчивым почерком, больше похожие на записки сумасшедшего.

– Я так давно ждала шанса его прочесть! Его автор, Конли Мёрдок, очень знаменит. Он объездил весь мир, изучая смертельно опасных чудищ. Я слышала, он работал над продолжением, но, видимо, мы уже никогда его не прочтём…

– Почему? Что с ним стало?

– Несчастный случай. Его съело легендарное чудище Моря. Этому была посвящена вся первая полоса «Чудохроники». Как я поняла, его напарник едва спасся…

– Море? – переспросил Баркли.

Виола засмеялась.

– Мир намного больше, чем один Лес. Всего существует шесть главных регионов, где обитают чудища, мы называем их Дикоземьями. Лес, Пустыня, Море, Джунгли, Тундра и Горы. Шесть Дикоземий, шесть легендарных чудищ.

По правде говоря, Баркли знал о них лишь по размытым упоминаниям в книгах. Должно быть, до них действительно было очень далеко, если один Лес казался ему практически бесконечным, чуть ли не отдельным миром.

– Ты в них бывала?

– Я бывала в Пустыне, в Лесу, в Джунглях и жила в Горах. Митзи всё-таки горное чудище. Как все драконы.

– А что остальные земли, которые не относятся к Дикоземьям? Они как-то называются?

– Бесполеземье, – пожала плечами Виола.

Да уж, прозвучало не очень почётно. Баркли даже стало немного обидно за Занудшир.

Виола захлопнула «Журнал путешественника» со словами:

– Пожалуй, я его куплю. Уверена, в нём найдётся куча полезной информации о Гравальдоре.

Она пересчитала оставшиеся в кошельке монеты, затем достала из сумки ещё один кошелёк, тоже набитый под завязку.

Баркли проглотил грозивший сорваться с языка вопрос о богатстве её семьи, решив, что спрашивать о таком неприлично. Вместо этого он сосредоточил внимание на самих монетах: на одной стороне был выгравирован дракон, на другой – треугольные пики, по всей видимости, символизирующие Горы, хотя кое-где на них росли деревья. Он нахмурился.

– Что это за деньги?

– Магические, мы называем их дварями. А у тебя, наверное, с собой только валюта Бесполеземья?

У Баркли похолодело в желудке. У него и мысли не возникало, что в Сикоморе в ходу были другие деньги.

– Не волнуйся, – сказала Виола, – я заплачу за избавление тебя от метки.

– Ни в коем случае! – отрезал Баркли. Он привык сам зарабатывать на свои нужды, веря принципу «кто не работает – тот не ест», и не собирался принимать подачки ни при каких обстоятельствах.

Она скептически на него посмотрела.

– Это не проблема. И ты вряд ли найдёшь чудолога, который согласится помочь тебе за одно «спасибо».

– Тогда я найду такого, кто возьмёт мои деньги.

– В том-то и дело, что никто не возьмёт. Мне не сложно, – тряхнула она кошельком.

Баркли застонал. Пусть он был сиротой, но даже у него была гордость. Развернувшись, он выбежал из магазина, оставив Виолу с её покупками и деньгами.

Несмотря на то что в Сикоморе он был впервые, найти отделение Гильдии труда не составило. Оно занимало самое большое здание в городе, в центре которого росло огромное, припорошённое снегом дерево. Баркли с удивлением отметил отсутствующую местами черепицу, грязные окна и поеденные термитами деревянные стены. С навеса перед входом свисала потрёпанная табличка.

ОТБОР УЧЕНИКОВ В ЛЕСУ

ПРИСУТСТВУЮТ БОЛЕЕ 60 МАСТЕРОВ

ПРИГЛАШАЕМ РЕГИСТРИРОВАТЬСЯ

ВСЕХ ЧУДОЛОГОВ

В ВОЗРАСТЕ ОТ 9 ДО 14 ЛЕТ

Под навесом стояли несколько ровесников Баркли. Все они были одеты по обескураживающей моде Сикомора: крашеные шкуры, вышитые золотой нитью одежды, мечи за плечами – ничего общего со скромными нарядами жителей Занудшира. Многих сопровождали юные и агрессивно рычащие чудища, сидящие у ног или на руках своих чудологов.

– Я слышала, приехали Рассветный Рог и Сумеречный Клык, – взволнованно сказала одна девочка.

– Ты поэтому здесь, да, Тэдж? – спросила другая.

– Рассветный Рог и Сумеречный Клык едва не поубивали друг друга на дуэли. Ты правда думаешь, они согласятся оказаться в одном месте? – снисходительно фыркнул мальчик, по всей видимости, Тэдж.

Но остальные продолжали смотреть на него широко открытыми в благоговении глазами. Тэджу на вид было столько же, сколько Баркли. Светло-коричневые кудри обрамляли бледное лицо со скучающим, недовольным выражением. Закатанные рукава не скрывали крупную золотую метку, которая