А мы завтра – следить за Сонечкой.

* * *

Светка позвонила прямо с утра, едва я открыла глаза и подумала о том, что пора вставать. Я взяла трубку:

– Алло?

– А что голос такой сонный? Тань, ты что, только что проснулась? Я тебя что, разбудила?

– Нет, проснулась я давно, только лежала еще в кровати и думала, как с наибольшей пользой провести сегодняшний день.

– О! Правильно думала. Тань, я сегодня выходная, поэтому предлагаю пойти в ателье и посмотреть, что там можно заказать.

– Свет, тебе что, действительно так загорелось сшить юбку?

– Загорелось. Если бы ты видела, какую прелесть себе сшила Иконникова! Я просто умираю хочу такую. Или что-нибудь похожее. Тань, ну давай съездим в ателье, про которое Машка говорила. Она сказала, что там есть выставочный зал, где размещены образцы готового платья. В нем можно выбрать себе понравившуюся вещь и купить сразу, не заказывая и не ожидая целых пять дней! Тань, ну поехали, а? Так хочется… Ну Таня-а!..

Я поняла, что Светка будет канючить до тех пор, пока не уговорит меня, и согласилась.

– Только учти: сначала я полчасика позанимаюсь с гантелями, потом приму душ, потом позавтракаю…

– Ну а я за это время как раз успею накраситься…

Договорившись со Светкой созвониться через час, я положила трубку и пошла в туалет.

Я драила зубы щеткой, когда неожиданно вспомнила, как вчера одна из опрашиваемых мной женщин на фабрике сказала, что ее и еще двух швей уволили из какого-то ателье. Поэтому она и вынуждена была пойти работать на фабрику. Я еще сильно удивилась: «Что? Вы ушли из ателье на фабрику? Странно. Насколько я знаю, все стремятся сделать как раз наоборот…»

Эту женщину звали Лариса. Точно, Лариса, она чуть заикалась и часто поправляла волосы под косынкой. На мой вопрос она ответила: «Да, в ателье зарплата больше, это точно, и сама никогда не ушла бы оттуда. Коллектив у нас был отличный, а хозяйка Элеонора – просто золото! Пахарь и талантливый модельер и закройщик. Нам она платила хорошо и не обижала, а тем, кто рацпредложения вносил, еще и премии щедрые выписывала. Все ее любили, и она нас, по-моему, тоже любила. Только Элеонора, к великому несчастью, умерла, и в ателье стала хозяйничать ее родственница – такая мразь, что у меня просто руки чесались дать ей в морду. Новая хозяйка вскоре нас всех уволила, оставила всего-то одну швею».

Я прополоскала рот и взяла гантели. Вот они, мои родные железяки! Как я по вас соскучилась, тяжеленькие мои! Я взяла в руки полуторакилограммовые гантели. Странно, удивилась я вчера, как же новая хозяйка собиралась держать ателье с одной-единственной швеей? А что сказала мне на это Лариса?

«– Не знаю, я туда больше никогда не ходила.

– Что так?

– Понимаете, обидно мне стало: я там без малого семь лет отработала, у прежней хозяйки на хорошем счету была, зарабатывала неплохо. Мы с Элеонорой почти подругами были, и тут на тебе! Эта идиотка всех разогнала! Тварь! Аферистка!..

– Почему аферистка? – уточнила я.

– Она мне зарплату не отдала, двенадцать тысяч, между прочим!..»

Так, стоп! Еще раз… «Уволили меня и еще двух швей…»

Это что же получается? Итого уволили трех швей? Получается так. До трех я еще, слава богу, не разучилась считать. Трех швей уволили из какого-то ателье, и три швеи пропали с фабрики… Совпадение? Чушь! Я никогда не верила ни в какие совпадения и, как подтверждала практика, правильно делала!

Три швеи… Три швеи… Как там в детской песенке? «Раз, два, три банана, три банана…» Ну и что, собственно говоря, нам это дает? Лариса назвала новую хозяйку тварью и аферисткой. И, считаю, вполне имела на это право: та не доплатила ей аж двенадцать тысяч. Я еще посочувствовала Ларисе:

«– Да, двенадцать тысяч – деньги неплохие, можно спокойно целый месяц прожить. Представляю, как вам обидно.

– Да уж… До сих пор не могу успокоиться. Одно утешает: не только со мной так поступили…»

Так, так, так… «Нас, таких, троих уволили. Там новая хозяйка, новые порядки, да такие, «мама не горюй!»… Три уволенные и обиженные швеи, новая хозяйка – тварь и аферистка, новые порядки… И что нам это дает, Татьяна Александровна? Я положила гантели и взялась за штангу. На грудь ее, теперь жим вверх!.. Фу! Какая же ты тяжелая, зараза!.. Повторим еще раз! И еще…

Я вытерла полотенцем вспотевший лоб. А вот знаю, что нам это дает! Новый объект обследования, вот что нам это дает, Татьяна Александровна. Светка хотела ехать в ателье? Что ж, поедем в ателье, но только именно в то, где работала эта Лариса и откуда ее уволили, забыв выплатить все деньги. Если хозяйка вот так запросто выбрасывает на улицу старых проверенных сотрудниц, да еще числом три, думаю, это о чем-то говорит. С чего это она так разбрасывается опытными мастерами? И заодно насчет юбки узнали бы, раз Светке так приспичило заиметь обнову.

Перед тем как отправиться к подруге, я заехала еще раз на фабрику и нашла там Ларису, с которой разговаривала накануне. Я попросила ее выйти ко мне на пару слов, что она и сделала. Мы стояли в коридоре цеха, до нас доносился гул работающих швейных машин, и женщина куталась в палантин, который набросила на плечи, так как было довольно холодно.

– Лариса, вы вчера говорили мне, что вас выгнали из ателье?

– Выгнали. Меня и еще двух девчонок.

– Да, я помню. А как называлось ваше ателье?

– «Elegant». Это на улице Октябрьской.

– А вам сказали, за что выгнали?

– Сказали, что ателье будут реорганизовывать. Я не совсем понимаю, что это такое, но, похоже, просто предлог, чтобы избавиться от неугодных работников.

– А почему вдруг вы стали неугодными?

– Я уже говорила, что наша прежняя хозяйка, Элеонора Браун, умерла. То есть она не сразу умерла, сначала просто пропала без вести…

Ничего себе «просто»! И эта пропала? У нас в городе что, эпидемия «исчезновения портних»? Лариса, должно быть, заметила изумление на моем лице.

– Да, Элеонора сначала пропала, ее искали, а потом тело ее обнаружилось в морге. Падчерица опознала ее, потом были похороны… Мы все так плакали! Я же начинала у нее работать, Элеонора многому меня научила. Вообще, она была такой… такой… живой, что ли! Да, живой! Жизнерадостной, активной, веселой, никогда не унывала, ателье свое организовала, оно, между прочим, всегда было на хорошем счету. Она же все с нуля подняла, сама раскрутила, столько души вложила в него… А потом пришла эта гадина…

– Гадина – это у нас кто?

– Да падчерица ее, Капитолина. Тварь! Ее все ненавидят. Пришла на все готовое, завела свои порядки, выгнала нас, опытных работниц… Как ателье еще держится, ума не приложу?!

– Значит, на Октябрьской находится ваш «Elegant»?

– На Октябрьской… Там большой хозяйственный магазин напротив…