Юрий замотал головой:

– Нет, у мамы никогда не было зубов из металла… у нее свои…

Больше он не мог говорить. Ему стало плохо, и Андрей вывел его из комнаты в коридор.

– Вы мне только подпишите протокол опознания и можете быть свободны, – сказал он Юрию, – идите на свежий воздух, подышите глубоко…

Корольков, нюхая ватку с нашатырем, сидел с закрытыми глазами.

– Тань, ты как? – спросил Андрей.

– Я в порядке, – сказала я.

– Тогда подпишись как свидетель.

Через пару минут мы с Юрием вышли из морга. Дождь перестал моросить, но воздух был влажный и прохладный.

– Может, вас подвезти? – спросила я.

– Что? А, нет, не надо… Мне лучше.

Мы подошли к его машине.

– Татьяна, но если это не мама, значит, она жива? – Он смотрел на меня с надеждой.

– Возможно, что жива, – кивнула я, – хотя я бы не стала радоваться заранее. Бывали случаи, когда человека находили мертвым спустя несколько месяцев после исчезновения, причем иногда выяснялось, что убийство было совершено сразу, как только человек пропал, а бывало, что убивали некоторое время спустя.

Юрий сразу сник. В это время из морга вышел Мельников с черной кожаной папкой под мышкой.

– Я вам больше не нужен? – спросил Юрий.

– Нет, вы можете быть свободны.

Корольков попрощался с нами, сел в свою машину и уехал. Мы с Андреем стояли и смотрели ему вслед.

– Я вот что подумала, Андрюш: если трупы наших швей-мотористок до сих пор нигде не всплыли, то, может быть, все-таки есть надежда, что они еще живы?

– Хочешь сказать, были бы трупы, от них бы избавлялись?

– Естественно! Хранить у себя разлагающееся тело – задача не из легких.

– А если их просто хорошо запрятали? Например, сбросили в погреб, а крышку залили бетонным раствором? Как тебе такое, мать? – Андрей, прищурив глаз, посмотрел на меня.

– Да кому нужно замуровывать в бетон каких-то теток со швейной фабрики?! Это же не мафиози, не наркобароны!

– Честно говоря, мне самому эта версия кажется бредовой. Зато я вот что, Тань, подумал: а может, их продали в рабство?

– Ты что мелешь, Мельников? Куда продали? В Чечню? Тогда давно бы запросили у родственников выкуп. Или, может, в Турцию, в сексуальное рабство? Но тогда опять прокол: Королькова и Бейбулатова явно не подходят по возрасту. Кому там нужны сорока– и пятидесятилетние женщины? А Овчаренко не проходит по внешним данным.

– Ну, насчет возраста, это, знаешь, вопрос спорный. А может, в Турции есть любители «экзотики»?! Я как-то по «ящику» по НТВ видел в одной передаче исповедь пятидесятитрехлетней проститутки. И представь себе: она до сих пор работает! Трудится, так сказать, не покладая рук… или ног? А может, какого другого места… Но ведь трудится! А что касается внешних данных Аллы Овчаренко, тоже вопрос спорный. Я в прошлом году был в Италии, так там в стриптиз-баре выступала одна негритянка… Тань, я, как ее увидел, на неделю аппетит потерял! Я не расист, но тут, извините!.. Не то что с такой за деньги переспать – я бы отказался, даже если бы мне заплатили! А местные там в открытую говорят: плати, мол, и на час девочка твоя! Так что внешность Овчаренко – это еще, знаешь…

– Слушай, Андрюш, а ведь существуют еще подпольные цеха, где шьют одежду, а? – вдруг осенило меня. – В Москве уже несколько таких нашли и разогнали. Там азиатки работали без визы нелегально за нищенскую зарплату. Ты телевизор смотришь, сам, поди, знаешь!

– Хочешь сказать, Тань, у нас тоже кто-то организовал такой подпольный цех?

– А почему нет? Заметь: похитили именно швей! Не поварих, не врачих, не моделей, в конце концов…

– Да брось, мать! Подпольный цех! Ну ерунда, честное слово…

– Да подожди ты, Мельников! Ты видел, сколько у нас на вещевых рынках дешевого ширпотреба с этикетками дорогих брендов? Кто-то же все это где-то шьет!

– Ну не знаю, Тань, не знаю… Подпольный цех – это, как ни говори, такой геморрой! Нужно большое помещение, оборудование – машинки там и все такое… К тому же женщины должны где-то спать, что-то есть, то есть для них надо готовить… Чтобы они не завшивели, им надо мыться… нет, что ни говори, столько проблем! А еще надо организовывать похищение женщин, и еще как-то надо удерживать их в этом помещении! А значит, нужна еще и охрана, которой надо платить… Нет, нет, не думаю, чтобы наших мотористок похитили именно для этого.

– Тогда зачем, Андрюш?

– Кабы знать!..

Мы расстались с Мельниковым, и я поехала было на фабрику, чтобы продолжить такой интересный опрос работниц, но по пути решила завернуть к Светке в салон. Он расположен на одной из центральных улиц нашего города, совсем недалеко от фабрики. В просторном зале на пять кресел находились администратор и два мастера, одна из которых – моя подруга – как раз заканчивала делать укладку клиентке, вторая девушка-мастер от нечего делать перебирала бигуди в корзинке.

Светка кивнула мне на дверь, ведущую в комнату отдыха:

– Посиди там пару минут, ладно? Я скоро…

Я зашла в маленькую комнатку, где стояли стол, холодильник и пара стульев, сняла курку и повесила на напольную вешалку.

Вскоре Светка освободилась и зашла в комнату отдыха.

– Видала? Вдвоем с Ингой работаем: дождь, клиентов нет. Валюшка отпросилась… А ты чего чайник не включаешь? Давай чайку, что ли, попьем? Все равно следующий клиент – если, конечно, появится – Ингин.

Светка включила чайник и достала с полки две кружки и пакетированный чай.

– Только я ненадолго, – предупредила я. – Завернула по пути…

– Ой, Тань, а мы с Ростиком были вчера в японском ресторане! – Подруга поставила передо мной кружку и сахарницу.

– Ну и как?

– Наелись суши – до отвала! Я взяла тай и магуро, а Ростик ел сяке и киото. Такая вкуснятина! А еще я заказала жареные роллы. Это что-то!.. А потом до часа ночи мы катались в машине по городу…

– Чувствуешь себя счастливой?

Подруга вздохнула и улыбнулась:

– Чувствую… Да и много ли нам, женщинам, надо для счастья?! Романтический ужин в ресторане и обнова… Ой, Тань, к слову про обнову… Ты представляешь, Машка Иконникова себе такую юбку оторвала! Отпад! Я ее на днях видела. Такая длинная, почти до щиколоток, материал такой… не то тонкий драп, не то шерсть. Впереди складочка вот так, сама юбка узкая, книзу вот отсюда немного расклешенная… Цвет такой… почти терракотовый, но немного шоколадного оттенка. Знаешь, Тань, я, как увидела, просто обалдела! Я тоже себе хочу что-нибудь эдакое… гламурненькое…

– Так в чем дело? Пойди и купи.

– Ну ты даешь! – Светка разлила по кружкам кипяток и положила на стол несколько карамелек. – Да разве в магазине увидишь такое? Машка призналась, что в ателье юбку шила, по индивидуальному заказу. Нет, Тань, если уж обзаводиться новой юбкой, то только так – верняк! Чтобы, знаешь, ни у кого больше ничего подобного не было.