— Возможно. Но тот должен быть близким ей человеком. А у меня таких нет.

— Если продолжишь вести себя в том же духе, то и не появится.

— В том же духе?

— Колючая и дикая. Как чертополох. Но предпочитают других — мягких и нежных, точно лепестки шиповника.

— У него тоже есть шипы, — парировала она. — И он тоже бывает диким. Разве вы не знаете?

— Однако его можно вырастить в саду, и тогда он будет цвести и приносить плоды только для хозяина. А тот примирится с остротой шипов. На крайний случай наденет перчатки.

— Ежовые рукавицы, — фыркнула Али. Отчего-то ей не нравилось то, как начал складываться разговор, и захотелось поскорее сменить тему. — Так как мне поступить с теми приглашениями, что прислали сегодня? Одно из них даже свадебное. Разве на свадьбы зовут незнакомых людей?

— Чем больше гостей на свадьбе, тем счастливее будет жизнь молодоженов, — отозвался Киллиан Ристон. — Такая примета. Некоторые даже подрабатывают тем, что являются на свадьбы.

— Чего только не бывает, — удивилась она.

— Ты сама вольна решать, отвечать ли согласием на предложения горожан. Меня вот уже давненько никуда не приглашают. Знают, что некогда. А бездельник Томиан — совсем другое дело. Не сомневаюсь, он и сегодня у кого-нибудь гостит.

Алита молчала, обдумывая его слова. С одной стороны, у нее не имелось ни малейшего желания навещать совершенно чужих людей. Однако кто-то из них мог знать о Роне, пусть даже всего лишь сплетни, но и те могли пригодиться. Ведь наверняка сестру тоже звали в дома обитателей Бранстейна. Едва ли та жила затворницей, не общаясь ни с кем.

— Я приму решение завтра, — сказала она, останавливаясь, чтобы поправить развязавшиеся ленты шляпки.

— Уверен, сейчас весь город кипит, размышляя и обсуждая, кто мы друг другу. Они хотят знать, поженимся ли мы с тобой согласно традициям или ты станешь моей нареченной сестрой? Если не хочешь вести светскую жизнь, не нужно себя неволить. Но не оглядывайся на слухи, что летят тебе вслед, — произнес он неожиданно мягко, приподнимая ее подбородок. — Выше голову, Али.

Казалось, от его руки исходило тепло, проникало под кожу, пыталось дотянуться до самого сердца. Это заставляло вспомнить, как она впервые ощутила в себе магию. Рассердившись на отпущенную из академии на каникулы сестру за какую-то мелочь, хотела сгоряча швырнуть в нее мячиком, но тот поднялся в воздух еще до того, как Алита коснулась его, а ее будто что-то защекотало внутри, побуждая счастливо улыбаться и смывая остатки недавнего гнева. В ответ Рона заставила мяч закрутиться вокруг своей оси. А на другой день повела младшую сестренку к людям, принимающим решения о дальнейшем обучении тех, у кого обнаружились магические способности.

В их случае они не передались по наследству от предков, как у того же Ристона, а стали следствием ранней смерти родителей. Словно сплетающая нити жизней судьба, отняв у сестер самых близких людей, решила одарить обеих своим благословением. Или проклясть.

Внезапно осознав, что ладонь спутника — горячая, крепкая, мужская — все еще прижимается к ее щеке, Али поспешно отстранилась.

— Мы уже почти пришли, — произнес Киллиан Ристон. Вслед за его словами до ее ушей донеслись громкие крики чаек и плеск волн. — Взгляни, разве можно не любить это место?

Алита посмотрела туда, где над морем раскинулось стремительно темнеющее небо. Поднимался ветер. Он растрепал волосы, почти до колен взметнул подол юбки, и в его дикой песне Али послышался незнакомый доселе зов.

— Пора возвращаться, — сказал Ристон. Вторя ему, гул стал сильнее. — Приближается шторм.

В то время, пока Алита и Киллиан Ристон возвращались в особняк, там готовился ужин. Отдав прислуге необходимые распоряжения, Джайна у окна затемненной комнаты смотрела на небо, где сгущались тучи и созревали за ними огненные семена молний. Занятая своими мыслями, она не сразу услышала шаги за спиной.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Аэдан.

— Ожидаю, — повернувшись к нему, нетерпеливо ответила Джайна. — Их слишком долго нет. Я волнуюсь.

— Гроза еще не разыгралась в полную силу, — попробовал приободрить ее он, но попытка не удалась. Эта девушка чересчур глубоко переживала все эмоции, и жизнь в Бранстейне так и не научила ее сдержанности, свойственной уроженкам королевства, от которых требовалось всегда и во всем скрывать собственные чувства. — Не тревожься.

— Как я могу успокоиться?! Ты ведь тоже заметил? Стоило ей приехать, погода тут же испортилась!

— Это может быть простым совпадением.

— Помяни мое слово, он вновь отправится на охоту!

— Ты ничего не сможешь с этим поделать. Киллиан не из тех, кто покорно прислушивается к другим. Разве в человеческих силах удержать ветер?

— Ты всегда ему завидовал, — произнесла собеседница, и слова ее казались тяжелыми камнями, что падали на гладкий паркет. — Тому, что у него есть магия. Тому, что по праву рождения он получил гораздо больше, чем ты.

— Но и потерял тоже.

— Как ты думаешь, почему он допустил, чтобы она приехала сюда, да еще и привел ее в дом?

— Не нам судить. — Аэдан пожал плечами, уже начиная жалеть о том, что вообще поддержал разговор.

— Она тебе понравилась?

Вместо ответа он промолчал.

— Мне так показалось, — продолжила Джайна. — Ты ведь не Томиан, который мил со всеми, кто носит юбку. Ты другой.

Аэдан вышел из комнаты, не желая слышать, что еще она собирается ему сказать.

Его кузен между тем находился уже на полпути к дому. С каждой секундой погода приморского городка, еще недавно теплая и ласковая, как улыбка нежной возлюбленной, ухудшалась. За стенками кареты ревел ветер, и те казались тонкими, будто их наспех сметали из ткани.

Али поглядывала на Ристона и думала о подходящем моменте для того, чтобы поговорить о Роне. Сам он пока ни разу ее не упомянул. Как и другие обитатели особняка. Сестры будто и не бывало в их жизни. Но она существовала, жила и не превратилась в морскую пену, как девушка из сказки, над которой Алита плакала в детстве.

Пусть Киллиан оставался вдовцом дольше, чем продолжался его короткий брак с Роной, это не казалось достаточным оправданием. «Только я помню тебя, — мысленно сказала Али, обращаясь к сестре. — Только я тебя люблю». Она не могла произнести эти слова в прошедшем времени. Никогда.

— Я чем-то тебя обидел? — спросил Ристон. В полутьме его лицо казалось светлым пятном, выступающим из мрака. Почему стемнело так быстро? Ведь ночь еще не наступила. Алита привыкла к затяжным столичным дождям и никогда прежде не встречалась со стремительными южными грозами. Сегодня ей предстояло столкнуться со стихией впервые. — Если тебе страшно, можешь сесть поближе и взять меня за руку.