Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это вкусно. Если еда тебе понравится, ты, может быть, извинишь мне утреннее купание. Я прошу у тебя прощения…
Теперь, когда Вебстер переступил через свою гордость, он мог бы снисходительно улыбнуться и вернуть наступательную позицию, заговорив на другую тему. Например, о контракте.
Нет, было еще кое-что. Воткнув вилку в картофелину, Вебстер спросил:
— Мне извиниться и за поцелуй?
Тоня не ответила. Она занялась едой. Не стоит показывать, что поцелую она придает какое-то значение.
— Рыба действительно вкусная, — сообщила она, нарочито облизываясь.
— Приятного аппетита! — отозвался Вебстер. Если она предпочитает молчать о поцелуе, тем лучше. Тем проще заняться делами, однако Вебстер этим вечером так и не заговорил о делах. Она все-таки ухитрилась выбить почву из-под ног. А лежачих победителей не бывает…
И все же он вел себя безупречно: после ужина тщательно вымыл тарелки и достойно принял проигрыш в «Джин Рами», вежливо пожелал спокойной ночи и безропотно влез в спальный мешок.
…Утром Тоня, как обычно, проснулась рано. Она накормила медведей, проявила пленки в своей временной студии, обустроенной в гараже Чарли.
Когда она вернулась в хижину, Вебстера уже не было в спальнике.
Тоня разложила фотографии на кухонном столе, надеясь, что их критический просмотр отвлечет ее от мыслей. Например, об идиотском поцелуе на берегу. Или о предложении «продолжить начатое в хижине».
Мне извиниться и за поцелуй?
За ужином она трусливо проигнорировала этот вопрос.
— Забудь об этом, — пробормотала она, сосредотачиваясь на фотографиях. На них был Дамиен, которого она фотографировала позавчера, в день прибытия Вебстера. Снимки удались.
Войдя в хижину, Вебстер принялся вытирать руки бумажным полотенцем.
— Думаю, нам следует экономить энергию от генератора, — сообщил он тоном заправской домохозяйки. — Вчера мы израсходовали третью часть топлива, и кто знает, когда…
Он прервал фразу, увидев фотографии.
— Здорово! Невероятно! — воскликнул он.
— Я тоже так думаю. Он великолепен, правда же? — по-детски радуясь, сказала Тоня.
— Я о фотографиях, а не об этом монстре. Так запечатлеть эту сцену… Ты молодец!
— Это из-за Дамиена. Что бы он сказал, если бы вышел плохо?
— Дамиен? — Вебстер засмеялся. — Я не знаю ни одного республиканца с таким именем.
— Чарли считает, что этот медведь исключительный в своем роде, поэтому дал непартийное имя…
Тоня наблюдала за Вебстером, с восторгом разглядывающим фотографии. Нет, это определенно не то… Даже там, на берегу, он не смотрел на нее с таким восторгом.
Наконец Вебстер сделал заявление:
— Твои снимки великолепны, Тоня. Забудь мое прошлое предложение. Я удваиваю сумму, только подпиши контракт!..
Тоня сидела на корточках за насыпью из камней и еловых веток на том месте, где она в последний раз видела Дамиена. Она надеялась, что он снова здесь появится.
Вебстер находился здесь же, за ее спиной. Он все еще надеялся. Условия контракта были заманчивыми — это Тоня признавала. Но близость Вебстера была еще более заманчивой, поэтому… она оставалась непоколебимой.
— Шел бы ты домой, — прошептала она, наверное, в пятый раз за время ожидания.
— Как же ты хочешь от меня избавиться, Гриффин! — укоризненно ухмыльнулся Вебстер.
Близость Вебстера нервировала ее. Она не могла и пошевелиться, чтобы не наткнуться на Вебстера. Его было слишком много для их укрытия.
Да еще этот его чувственный аромат туалетной воды! А ведь она просила его воздержаться от ее употребления! Хочешь работать с дикими животными, сделай все, чтобы от тебя не воняло цивилизацией, это же так просто понять! Но Вебстер не понял.
— Твой запах отпугивает Дамиена! — прошипела она, разозлившись, хотя, говоря по совести, на нее запах Вебстера действовал, наверное, намного сильнее, чем на медведя.
— Вот этого я просто не понимаю, — проворчал он.
— Чего ты не понимаешь? В дикой природе не бывает такой вони.
— Я не об этом. Как вообще можно жить среди дикой природы… Этот Чарли — он сумасшедший!
— Сначала познакомься с человеком, а потом разбрасывайся словами, — заметила она.
— Если человек дружит с медведями, ему все равно, что о нем говорят люди…
Глупо спорить с человеком из другого мира. Тоня вернулась к наблюдению. Солнце заходило. Деревья и утесы отбрасывали длинные, мягкие тени.
— Дамиен сегодня не придет, — решила Тоня.
Она упаковала свою аппаратуру. Вебстер встал и подал ей руку.
Было глупо игнорировать этот жест.
— Спасибо. — Тоня встала и сразу отпустила его руку. — Рюкзак я понесу сама.
— Мы же договорились, что я носильщик, — возразил Вебстер, вешая рюкзак на плечо. — Но я еще побью тебя в «Джин Рами», я тебе клянусь!
— Тогда ты должен поспешить. Завтра или послезавтра по дороге можно будет пройти.
Да, он уйдет… Неужели смирится с тем, что она не подпишет контракт?
…Вебстер сидел на ступеньке лестницы с кружкой с горячего кофе. Он засмотрелся на вечернее небо. В Миннесоте сентябрьские дни короткие, быстро темнело и холодало.
Когда из хижины вышла Тоня, уже было почти темно. Только над верхушками елей на западной стороне поляны еще теплилась розоватая полоска.
— Знаешь, — сказал Вебстер, — а ведь я забыл, как выглядит закат солнца. Утром спишь до последнего и пропускаешь восход. Вечером дела, телефон около уха, глаза в компьютере. Едешь домой — огни большого города, и никакого тебе заката.
Скрестив руки на груди, Тоня тоже смотрела на небо.
— Верно. И здесь одно из преимуществ моей работы.
Вебстер прислушался.
— Кажется, сверчки, да?
— Я называю это пением ночи, — тихо сказала Тоня.
Вебстер поймал себя на том, что ему не хочется флиртовать. Это был пройденный этап. С этой женщиной флиртовать бессмысленно. Впрочем, Вебстер никогда и не задавался вопросом, какой вообще смысл во флирте.
А чего ему хочется?
Ему вдруг надоело подавлять свои желания. Он поднялся и, не обращая внимания на удивленный взгляд Тони, взял ее под руку.
— Если это пение, — сказал Вебстер, — почему бы нам не воспользоваться музыкой… — Они спустились по лестнице. — Могу я вас пригласить?
Тоня явно хотела отказать, но в ее взгляде Вебстер увидел желание и принял его за ответ на свое приглашение.