Это напоминание враз привело влюбленную пару в полное уныние, дочка, ни сказав, ни слова в ответ опустила голову еще ниже, а пес послушно улегся возле ее ног, осторожно поглядывая на женщину. Обыкновенная дворняга, с некоторыми признаками того, что имела в дальних родственниках сибирскую лайку, таких у нас немеряно, одно только интересно, сама серая, а вдоль хребта, от холки до кончика хвоста шла темно-каштановая полоса.

– Эй, псина – в конце зала раздался приманивающий свист, дородный дядька, видно, закончил есть и развернул на полу остатки, маня собаку рукой. Серый не заставил себя долго ждать, за ним устремилась и девчонка.

– Жень, да посиди ты – только успела сказать ей мать вдогонку, печально поглядела ей вслед, потом перевела глаза на меня – опять со мной месяц разговаривать не будет.

– Из-за собаки – спросил я, догадываясь об ответе.

– Ага – вздохнула она – к родственникам едем, а там своей живности полно, и мы еще свою приведем. Она меня уже третий год просит о собаке, а куда нам собаку, сами не лучше.

– Не переживай милая – вдруг влез в наш разговор дедок, он сидел справа от меня, женщина с удивлением поглядела на старика, а он наклонился к ней и вполголоса добавил – за собачку не переживай, не долго ей жить осталось.

– Да что Вы такое … – спутница моя аж занемела на полуслове и посмотрела на меня, круглыми от страха глазами, ища помощи.

– Ты, чего дед несешь – повернулся я к соседу.

– Ты на меня юноша не зыркай – спокойно ответил старичок – я тут не причем, на причале его местные собаки сожрут, традиция у них такая, еще с царских времен, каторжанских, всех новеньких они так встречают.

– Не может быть – не поверил я – чтобы собаки собаку ?

– Смотря, какие собаки – по-философски закончил за меня сосед.

– Чего же мне делать – женщина засуетилась, руки ее судорожно мяли пуховой платок – Женька увидит, нельзя этого, а мне с баулами его не удержать.

– Помоги, парень – она смотрела на меня, косясь на дочь, которая спокойно стояла в стороне, дожидаясь пока Серый справится с угощением – уведи его с причала, а там как-нибудь уж, а дочке скажем, что ты его с собой забираешь, в армию служить.

–Да мне то он куда.. – поначалу попытался отказаться я, но картина, которую могла увидеть маленькая девочка заставила меня согласиться – только поводок мне какой-нибудь нужен, не удержу я его за холку, здоровая псина.

– Держи – старик протянул мне отрезок веревки – должно хватить, только запомни, если вдруг вокруг тебя свара начнется, беги со всех ног, на лоскуты разорвут, и екнуть не успеешь.

Господи, думаю, вот еще влез в историю, дед, вроде не болтун, люди же кругом, не уж то не помогут отбиться от собачей своры, на пароме собак штук десять бегает, надо в первые ряды на высадке пробиться, успею проскочить как-нибудь в первых рядах.

От этих грустных мыслей меня отвлекло появление Женьки и Серого, который трудолюбиво облизывался, совершенно не догадываясь, о своем незавидном будущем.

– Ну-ка Серый, иди ко мне – начал я свою роль первым, похлопав рукой по голенищу сапога, пес повернулся ко мне и осторожно приблизился. Я достал из кармана свою последнюю заначку, два бутерброда с рыбой, и скормил их псу, осторожно прилаживая поводок на его крепкую шею.

–Жень – продолжила игру женщина – дядя Серого с собой в армию забирает, он там будет служить, там много собак живут, ты же знаешь, что с нами ему нельзя.

– Правда – на меня устремился ясный детский взгляд.

– Правда – ответил я, стараясь не смотреть в Женькины глаза – будет при деле, как и все остальные, охранять и защищать.

Пока Серый ел, веревка его не тревожила, но когда бутерброды закончились, он заартачился, но я обманул его, отдав конец поводка девочке, они стали играть с веревкой, так что к концу нашего путешествия Серый привык к своей привязи.

На пароме просигналили ревуном, подходили к Холмску, мы, несговариваясь, стали пробираться поближе к трапу в толпе таких же торопыг. Через головы я старался рассмотреть причал, волнение в проливе поутихло, можно спокойно стоять, не хватаясь руками за все подряд. На берегу суетились люди, все как обычно, много встречающих, собак среди них я насчитал штук пять, и то, некоторые были с хозяевами, на поводках.

Чего это дед мне тут наплел, с этими шавками Серый и без меня справится – думал я, разглядывая причал и его окрестности, и тут, повернув голову вправо, увидел наконец-то, кто нас поджидает. Метрах в трехстах, где был уже голый берег, среди черных скал собралось около полусотни собак, некоторые, нехотя, цапались между собой, но большинство спокойно сидело и, не отрываясь, смотрело на приближающийся паром. От этого спокойного взгляда сотни собачьих глаз меня начал бить колотун, Женина мама, заметив, что я закаменел, посмотрела в туже сторону и схватилась руками за поручень.

– Пробирайтесь быстрее к самому трапу, на выходе постарайтесь как можно быстрее увести дочку, – нагнулся я к ней.

Она повернула ко мне белое от страха лицо и только кивнула в ответ, потом, кое-как собралась и повернулась к Женьке – давай, дочка, прощайся с Серым, нам надо вперед идти, чтобы первыми к автобусу успеть.

Девочка молча обняла собаку за шею, прижалась к ней, Серый, по ходу прощания успел вылезать ее с ног до головы, потом рванулся, было за ними, но я удержал его, стараясь ласковыми словами объяснить ему, что спешить некуда. С берега подали трап, и мы потихоньку начали двигаться к выходу. Пока мы шли к трапу, я все думал, что же эти волки будут делать, на приступ что ли пойдут, тут же сотни людей. Но оказалось все гораздо проще.

Как только мы с Серым спустились с трапа на причал, в людской толпе я заметил пару местных дворняг, возле них уже крутилось с десяток псов, которые плыли вместе с нами. Серый тоже устремился туда, но я вернул его обратно, вертя головой во все стороны, стараясь разглядеть его прежних хозяев. Это меня и сгубило. Пес повторил свой рывок, да так мощно, что я грохнулся на колени и выпустил веревку. Когда я вскочил, Серый уже вертелся в куче себе подобных, эта «свадьба» стала стремительно удаляться к тем зловещим черным скалам, засланные «дамы»