Потом мысли о дурных знаках у нее выветрились. Бабушка действительно была в плохом состоянии – лежала на кровати, практически не двигаясь, и почти все время стонала. На столе в ее комнате стояло огромное количество всяческих лекарств. Ухаживала за больной тетя Люда, которая на время поселилась здесь, часто приезжала тетя Маша. Дедушка не намного отличался своим состоянием от бабушки – ходил по дому как тень, иногда забывал поесть… Жалкая картина.

– А чего Катя не приехала? – спросила тетя Люда.

– В школе она сейчас. Им не разрешают пропускать – последний год все-таки… Но она хотела приехать, – солгала Ксюша. – А что бабушка?

– Плохо ей. Почти не разговаривает. Думает, что скоро умрет, поэтому старается всех внуков увидеть. Марка из Минска вызвать пришлось – его тоже позвала…

– Так Марк тоже тут?

Тетя Люда кивнула.

– Тут. Взял на две недели отпуск за свой счет и приехал.

Поужинав, Ксюша зашла к бабушке.

– Хто… гэта? Ксенька, ты?

– Я, я, бабуль. Я приехала, – Ксю придвинула к кровати стул и, сев, отвела с бабушкиного лица упавшие на глаза пряди волос, осторожно погладила руку.

– Красивая рука… – сказала бабушка, легонько сжимая Ксюшины пальцы. – Молодая… Не тое, што мая…

– И моя ведь будет такой же со временем…

– А Катя где?

– В школе. Она не смогла приехать… она…

– Я ведаю. Каця не хоча ехаць… вы такiя не пахожыя… ты прыехала… табе шкода мяне… а Каця баiцца…

– Нет, нет, бабушка! Кэт просто не смогла! У нее не получилось приехать, у нее школа, последний год…

– Спасибо, Ксенька, што стараешся мяне не абiдзець нават Кацiнымi паводзiнамi… Ты добрая…

Ксюша с тяжелым сердцем вышла из бабушкиной комнаты. В гостиной был Марк. Должно быть, он пришел, когда Ксю говорила с бабушкой.

– Ксю…

– Марк… – Ксюша быстро подошла к нему и прижалась к его груди. – Бабушка… такая слабая… ей так плохо… Я не могу видеть этого…

– Я знаю, видел. Не надо, Ксю, не плачь, – прошептал Марк, гладя Ксюшу по волосам. – Это больно, тяжело, я понимаю, но… такова жизнь… Ничего не поделаешь.

В это время зашла тетя Люда.

– Что случилось, Ксюша? Почему ты плачешь? – спросила она.

– Нет… Все хорошо… – отозвалась Ксю, вытирая мокрые от слез глаза. Тетя вздохнула.

– А у вас дома что слышно, Марк?

– Да ничего, все по-старому, тетя, – Марк понял намерение тети Люды чем-то заполнить молчание, но он не знал, о чем можно говорить.

– А Лешка со Светкой как? – спросила Ксю.

– У этих мир да любовь, – с кривой усмешкой сказал Марк. – Живут, как голубки, все медовый месяц длится.

– Ну и хорошо, – улыбнулась Ксюша.

– Мне вот интересно, – задумчиво проговорил Марк, – кто сегодня тут ночевать будет?

– А почему бабушку не забрали папа или вы, тетя Люда? Было бы проще ведь, чем мотаться сюда…

– Бабушка сама не хотела, да и врачи не велели. По таким дорогам, как у нас, в ее состоянии лучше не ездить. Поэтому же и в больницу не забрали. А я предлагала у меня пожить, но бабушка отказалась, чтобы не мешать… Да и деда тут одного как оставишь? – объяснила тетя Люда. – А оставаться сегодня… Я, наверное, останусь…

– Могу я, теть Люда, – вызвалась Ксю.

– Нет, нет, – возразила тетка. – Ты с дороги, должна отдыхать. Марк, ты на машине?

– Да.

– Отвезешь Ксюшу… хоть к папе, пусть там переночует. Квартира большая, я думаю, Лариса против не будет…

– Ладно, – кивнул Марк. – Только зайду к бабушке.

– Это не сейчас, позже отвезешь… – сказала тетя Люда и поспешно куда-то вышла.

– Ну что, будешь терпеть Ларису? – спросил Марк.

– Почему терпеть? Мы с моей мачехой, конечно, не сговаривались, но обе придерживаемся одной и той же тактики: не лезем в дела друг друга и поэтому не ругаемся. Она, по сути, неплохая тетка.

– А ты же ее не любила!

– Ну да. А с какой стати мне было ее любить? А теперь воевать с ней нет смысла. Вот кого мне на самом деле придется терпеть, так это Карину. С ней мы друг друга не очень жалуем.

– Это я знаю, – усмехнулся Марк. – Так что готовься. Едва ли она стала относиться к тебе лучше за время твоего отсутствия. Скорее, даже наоборот.

– Я ее не боюсь. И пусть лучше не лезет ко мне, у меня сейчас не самое хорошее настроение, поэтому если что – она получит по самое зашибись!

– Не сомневаюсь в этом!

Еще около часа пробыли Марк и Ксю в доме бабушки, а потом поехали.

На улице было очень холодно, и шел снег. А в машине было уютно. Полумрак, негромкая музыка, чарующий голос собеседника, сигаретный дым – все это было таким родным и близким Ксюше, это словно прообраз чего-то, что она всегда носила в себе.

– Приехали, – сказал Марк, останавливая автомобиль перед многоэтажкой.

– Ты торопишься домой? – спросила Ксю.

– Нет… а что?

– Давай посидим в машине минут десять, а потом пойдем. Сдашь меня из рук в руки.

– Всего-то минут десять? – насмешливо уточнил Марк.

– Ну, не знаю. Я примерно сказала. По совести признаться, я бы вообще туда не пошла. Не люблю этот дом. Но я уже позвонила и сказала, что буду там ночевать.

– А что стоит отзвониться и сказать, что ты передумала?

– Вечно ты так, Марк! Вместо того, чтобы помочь, ты только насмехаешься! Сам ведь знаешь, что я не могу позвонить и так сказать…

– Знаю, – Марк вздохнул. – Но чем я могу помочь? Украсть тебя и держать где-нибудь в укромном месте как пленницу?

– А ты способен это сделать? – улыбнулась Ксю.

– Превратить тебя в свою пленницу? Вполне возможно… Да, вполне возможно. Знаешь, я вот сейчас смотрю на тебя… и все меньше хочу тебя отпускать. Мне такие мысли в голову приходят…

– Какие? – оживилась Ксюша.

– Ты хочешь знать? – спросил Марк, склоняясь к ней. Ксю потянулась к его лицу и погладила кончиками пальцев темные брови.

– Поцелуй меня, Марк… – попросила она.

– А не боишься, что я не остановлюсь потом?

– Возможно, я и сама не захочу, чтобы ты остановился… Но я не могу удержаться. Я тебя люблю…

Язвительность во взгляде Марка сменилась нежностью.

– Хорошо бы это было всегда… – сказал он, поцеловав девушку. – Ты… я…

– … машина и зверский холод на улице? – полувопросительно договорила за него Ксю. – Тебе так мало надо?

– Единственное, о чем все же жалею, так это что сейчас зима. Иначе бы…