– Как же! – шутил Бронзов. – Санчасть должна быть отдельно!

За время пребывания на новом месте были получены сведения о появлении созданных немцами из числа советских военнопленных новых частей под командованием генерала-изменника Власова. Для начала формировались отдельные роты так называемой Русской освободительной армии – РОА. В её состав входили также подразделения из числа русских и кавказских отщепенцев, отдельно из националистов Украинской повстанческой армии «УПА» и Организации украинских националистов.

Насколько это серьёзно, судить пока было трудно. Но настораживало! Все эти формирования были малочисленны, их вооружение состояло в начальный период из оружия, подобранного при отступлении советских войск. Кое-что стало им перепадать от отступавших гитлеровских войск. В основном, они наскакивали из-за угла, но получив мощный отпор, тут же убегали с выкриками «тикай!» и матерщиной… Было у них, как в поговорке, много амбиций и мало амуниции. В народе их прозвали лапотниками. О настоящих боях речь не шла, но набеги участились.

Немало полезного было сделано совместно с подпольем. Сама группа осназа увеличилась за счёт примкнувшего населения из окрестных сел, осевших в примаках бывших рядовых и командиров Красной Армии, попавших в окружение либо сумевших бежать из лагерей для пленных. Они благодарили судьбу, настолько это оказалось неожиданным. Имелись серьёзные планы по их оснащению вооружением.

Оккупанты тоже не сидели сложа руки. Обстановка накалялась. Партизаны готовили нападение на небольшой завод, фактически мастерскую по ремонту танков и автотранспорта оккупантов.

В ближайшую ночь набег состоялся. Участие в нём принимали и новички. Почти всем достались трофеи. В основном, винтовки и несколько немецких и советских автоматов ППД, незначительное количество продовольствия и немецкого обмундирования, снятое с пленных.

С согласия командира крупнейшего соединения героя Советского Союза генерала Ковпака разведчик Володя Зеболов был командирован в группу Котельникова действовавшего в ближайшем районе.

Отправившись выяснять дополнительные детали к полученному заданию, Володька Зеболов оказался вблизи небольшой площади. Вдруг за высокими деревьями у сквера увидел танки. Тотчас же свернул в их сторону. И обомлел! Они были намного больше по размеру, чем виденные им ранее, но почему-то выкрашены не в обычный зеленовато-серый цвет, а в матово-жёлтый. По бокам огромных башен тёмно-синей окраски выделялись большие чёрные кресты. Приплюснутая огромная башня с длинным стволом была увенчана тяжёлым прямоугольным набалдашником – пламегасителем. Таких гигантов было четыре.

Притворившись, что бродит без всякой цели, Володя заглянул в мусорный ящик, порылся там, извлёк рваные картонные коробки. Оглядывал их и бросал обратно. И так, будто без всякой надобности, приблизился к одному из танков: очень хотелось определить калибр пушки.

Однако надо было не вызвать подозрения у расположившихся в стороне на разосланном на земле огромном брезенте танкистов, уплетавших консервы.

Единственное, что в данной ситуации можно было придумать, это в открытую показать своё удивление и восхищение необычайно большой и страшной машиной. Что он и стал делать, тряся головой, широко открывая рот и улыбаясь. Издавал невнятные звуки, одновременно вглядываясь в отверстие пушки с огромным пламегасителем.

Немного в стороне, тут же на площади, стояли крытые грузовики с непривычно тупыми носами – широченными радиаторами и широкими вместительными кабинами. На крыше одной из них расположился спустивший ноги на капот водитель машины. Он был в нижней рубахе и подтяжках и что-то с аппетитом уплетал из котелка. Интерес безрукого оборванца показался ему подозрительным.

Немец окликнул калеку, поманил рукой, а сам оставив котелок с торчавшей в нём ложкой на крыше кабины, спустился на капот машины и спрыгнул на землю.

Продолжая бросать по сторонам нарочито бесцельные взгляды, Володька приближался к спустившемуся на землю немцу. Одновременно добродушно улыбался, тряс головой, бормотал что-то невнятное.

Вид калеки, к тому же довольно неопрятного, явно не скрывавшего удивления от увиденной железной громадины, казалось, успокоил шофёра грузовика. Подойдя, Володя уловил в его жестикуляции предложение выпить. Он щёлкал пальцем себе по горлу и наигранно произносил:

– Шнапс?

Делая вид, будто не понимает ни того, что тот говорит, ни его жестов, Володя продолжал издавать странные звуки, которые должны были убедить фашиста, что перед ним не только безрукий, но и явно дефективный парень.

Немец схватил жестяную банку из-под консервов и, продолжая приговаривать: «шнапс гут!», вытащил из-под кабины грузовика канистру, откинул крышку и налил в банку немного жидкости.

Володя сразу по запаху понял, что это бензин. Но шофер, продолжая ухмыляться, поднёс банку к его рту, приговаривая:

– Шнапс!

Володька, открыв рот, зажал край жестяной банки зубами и тотчас же языком перекрыл доступ бензина. Бензин выплеснулся через край банки к подбородку. Банка упала, и последовал душераздирающий отхаркивающий кашель с выплевками. Довольный водитель рассмеялся. Продолжая отплёвываться, Володя стал поспешно отходить от продолжавшего торжествующе хохотать фашиста.

Володька сумел отвести от себя подозрение немца и, конечно, определить калибр пушки.

Командир десантников и бойцы, встречавшие в условленном месте своего разведчика, ужаснулись, увидев сошедшую у него часть кожи и сочившуюся кровь у рта, губ, подбородка. Володя, грустно усмехаясь и продолжая отплёвываться, поведал о случившемся.

– Когда шофер окликнул меня, я притворился, будто не понимаю ничего, но вижу – гад делает мне знаки рукой подойти. Уходить? Поздно! Мог заподозрить и, чего доброго, устроить погоню. Этого нельзя было допустить.

Кто-то из разведчиков в шутку спросил:

– Может, там водка была али спирт?

– Какой там спирт! По запаху чувствовалось, что бензин. Отвернуться мне – означало бы, что я не тот, за кого себя выдаю! В этом, видимо, заключалась учинённая шофёром проверка.

– А говорят, немцы дураки!

– Дураки и говорят. Жестоки – да!

Кто-то заступился:

– Кровь-то отчего? От бензина! Вон и у рта сошла часть кожи чуть ли не по самый подбородок!

Володька ухмыльнулся:

– Банка, которую немец поднёс мне ко рту, была из под консервов жестяная с сорванными краями. А я, чтобы не пропустить бензин внутрь, зажал её зубами. А языком перекрыл доступ в рот и глотку! Вот и порезал себе изнутри губы. А кожа сошла, наверное, от бензина. Он у них этиловый! Глоток – и конец пищеводу.

Десантники сочувственно и с восхищением смотрели на своего необычного друга-разведчика.

– Володьке надо срочно помочь, – сказал главный диверсант бригады Борис Смирнов. – Чтобы не было заражения крови! С такими вещами не шутят.