– Что ж, дадим «отличную». Молодцы!

Положение бригады осназа, недавно передислоцировавшейся поглубже в Клетнянский лесной массив, оставляло желать лучшего, несмотря на обещанные нормальные условия для личного состава. В частности, радиосвязь, в отличие от предыдущего местопребывания, временно размещалась, как и некоторые подразделения, под куполами грузовых парашютов, обложенных со всех сторон лапами елей и ветвями берёз для маскировки. В отличие от начальника разведки, который всегда отдавал должное связистам, заносчивый и небезгрешный в человеческих отношениях начальник штаба Белов, заменивший выбывшего на Большую землю по ранению Михаила Шульгина, проявлял вначале незаурядные хозяйственные способности. Теперь даже Бронзов ворчал о его подхалимстве перед начальством.

– А ты знаешь, что большинство личного состава, как, собственно, и твоя команда, можно сказать, остаются под открытым небом, – возмущаясь, заметил доктор Бронзов. – Не сегодня-завтра могут зарядить дожди, а там и выпасть снег! Похолодало-то основательно. А он хоть бы хны. Всё время кормит обещаниями. Ссылается на трудности.

– И что прикажешь мне делать? Шум поднять? – заметил в ответ Котельников. – Шмаков обещал к концу недели завершить для нас землянку.

Воспользовавшись моментом, доктор шепнул, что их отозвали на базу по причине, которую оба даже близко не могли себе представить.

– Секрет большой государственной важности? – пошутил Котельников.

– Не государственной, но все же, если скажу, упадёшь.

– Считай, уже лежу.

– Так вот: «пэпэжиха» генерала, оказывается, в положении, – произнёс доктор с ехидцей. – Начштаба поделился новостью. Просил никому не говорить. А мы поверили, будто наш отзыв связан с новым заданием. На Украине аборты, и тут тоже. Вот такая жизнь пошла.

– Ничего не поделаешь. Дело житейское, – слукавил Котельников. – И ты, как врач, должен выручать.

Бронзов рассердился:

– Брось молоть чепуху. Идёт война, а у них других забот нет, что ли!? Отзывать нас с такого мероприятия, с налаженной агентурой!

– Аборт – тоже забота о человеке!

– Пошёл ты знаешь куда?! – вышел из себя доктор. – Раньше за такие дела отдавали под трибунал! А тут при выполнении ответственных заданий в тылу врага! Соображаешь?

– В таком случае, что прикажешь делать?

– Ты знаешь.

– Пока не очень.

– Погоди, погоди… Тут такое тебе расскажут, что мое «хирургическое вмешательство» ерундой покажется… Сёмин вроде бы собирается лететь в Москву.

– Чего вдруг? – поинтересовался Юрий.

– Не знаю. Слыхал не от него. Но пока в связи с обстановкой готовит совещание с участием командиров и начальников штаба или разведки для решения, как быть, если немцы предпримут акции против нас. Ведь скоро зима.

В раннее холодное утро в штабе бригады появился связной – брат Ани Боровой, продолжавшей работать в столовой при местной ортскомендатуре. Он сообщил о прибытии в район роты власовцев, которые будут нести охранную службу. Командир – бывший капитан Красной Армии по фамилии Скандилов. Только трое из роты будут питаться в немецкой столовой. Видимо, командир, начальник штаба, а кто третий – точно неизвестно.

Беспокойная, хотя внешне, казалось бы, безразличная к происходящим событиям, Аня прислала с братом уточнённые данные: прибывшая рота насчитывает тридцать восемь власовцев. Они вооружены советским трофейным оружием, часть – автоматами, имеется несколько пулемётов, одна сорокапятимиллиметровая противотанковая пушка советского производства. Одно отделение конников. Немцы относятся к ним с особым доверием. Это объясняется тем, что рота состоит исключительно из крепких, вымуштрованных немцами бывших военнослужащих Красной Армии, к тому же только из командиров.

Соответствующая информация немедленно ушла в Центр.

Примерно через месяц или полтора прибежал тот же связной от Боровой с новостью, к которой в штабе отнеслись как к чрезвычайно важной и одновременно настораживающей.

Анин брат и его напарник, прибывшие с этой информацией, клялись в её абсолютной достоверности. Они утверждали, что в минувшую ночь власовская рота под командованием капитана Скандилова взорвала электростанцию, лишив весь район света! Вдобавок разрушила завод по ремонту танков и прочей техники, перебила чуть ли не всех гитлеровцев и полицаев. Со склада с продовольствием оккупантов Скандилов велел местному населению хватать скорее всё, пока не прибыла замена и новая немецкая охрана. Что касается самой роты, то она куда-то исчезла.

Сообщение казалось неправдоподобным. Но очень быстро стало известно, что аналогичными новостями уже располагали другие партизанские отряды. Вначале не очень-то им доверяли, полагая, что это специально распущенный противником слух. Но из поступившего от Боровой сообщения следовало, что неординарное событие с бывшим власовским подразделением произошло на самом деле.

По неточным сведениям, при нападении бывшая власовская рота потеряла четверых убитыми и нескольких раненых увезла с собой.

Руководствуясь этими сообщениями, комбриг Шмаков направил для выяснения обстоятельств группу разведчиков и с ними, на случай обнаружения восставшей роты, доктора Бронзова и медсестру Александрову для оказания помощи раненым.

Не сразу, но удалось разыскать отважную группу во главе с капитаном Скандиловым. Оказалось, что медсестра восставшей роты Лора заблаговременно запаслась необходимым медикаментами на случай, если понадобится медицинская помощь. Доктор Бронзов, Лора и другие медсестры бригады занялись уходом за ранеными.

Для установления постоянной связи с восставшим отрядом Котельников встретился с радистом Скандилова и с ним самим. У Скандилова имелась немецкая рация, по которой он связывался с власовским командованием, но эта связь теперь уже была ни к чему. От беседы с капитаном у Юрия осталось приятное впечатление: чёткий, краткий, разумный – настоящий военный, каких не часто доводилось встречать. На редкость масштабно эрудированный, с реальными планами ведения войны во вражеском тылу!

Такое же впечатление вынес доктор Бронзов из разговора с начальником штаба отряда, старшим лейтенантом, почему-то с орденом Красного Знамени старого образца на винте на немецком френче. Как удалось его сохранить в плену, спрашивать было неудобно. Конечно, эта «деталь» оставляла простор для различных суждений и догадок.

Если начальнику штаба было около тридцати лет, то Скандилову на вид – сорок. Брюнет, среднего роста, с чёрными жгучими глазами и спокойным проницательным взглядом, подчеркнуто чёткой речью. За короткий период его отряд внёс страх и ужас в ряды гитлеровцев. Вскоре отряд Скандилова передислоцировался на постоянное местопребывание в Клетнянские леса.

Правда, все, кого Юрию там приходилось видеть, еще оставались в немецкой форме. Лишь у предплечья отсутствовал нарукавный лоскуток с буквами «РОА» и трёхцветным флагом царской России. Их заменила красная лычка на головном уборе. У некоторых на груди красовалось нечто похожее на красный бантик. Вместо немецких пилоток на голове носили различные головные уборы – от кепок до старых шляп, очевидно, вымененных у местного населения. От немецкого они пытались отделаться. В отличие от партизан, многие из которых обожали трофейную военную форму фашистов без знаков различия.