Стайка адепток кружила возле девчонки, утирающей слезы промокшим кружевным платком. Имени этой горемыки я не знала, но точно где-то уже видела ее.

Та самая блондиночка, что выбежала от Эзера в неприглядном… кхм… виде, наталкивающем на самые непристойные мысли.

– Ася, ты должна все рассказать ректору! – сказали ей девчонки. – Его уволят немедленно!

– Никто его и пальцем не тронет. Он же родственник Его Величества, – жалостливо протянула блондиночка в ответ, хлюпая носом.

– И что с того, что родственник? Профессору не подобает приставать к адептам! – стояли на своем подруги.

Стоп! О чем это они сейчас говорят?

– Простите, – не выдержала я и подсела поближе. – Что произошло? Тебя кто-то обижает?

Девчонки окинули взглядом мою любопытную персону, настороженно переглянулись, но скрытничать не стали.

– Профессор Рисс приставал к Асе, – шепнула одна из них, и у меня глаза на лоб полезли.

Что сделал Эзер? Приставал? То есть даже не соблазнял, а принуждал?!

Какая мерзость! А я ведь едва ему не поверила!

Спасибо, Стихии!

– А она не хочет идти к ректору, – укоризненно пробурчали девушки.

– Вы хоть представляете, как это стыдно? – выпалила несчастная зареванная блондинка.

– В том, чтобы отстаивать свою честь, нет ничего постыдного! Вставай! – велела я ей. – Пойдём вместе, если одной страшно!

Пора уже прищучить этого гада. Совсем совесть потерял, приставая к адепткам.

С превеликим удовольствием лично руку приложу к его проблемам! А если у нас с первого раза не выйдет, такой бунт подниму…

– Тебе-то какая от этого выгода? – Ася вылупилась на меня. – Сама ведь на него так и вешаешься! – огорошила меня блондиночка так, что моя челюсть едва не отвисла.

– Что ещё за беспочвенные обвинения? – Я вспыхнула, едва шок прошел.

Вот так и проявляй женскую солидарность!

– Беспочвенные?! Как же! Я тысячу раз своими глазами видела, как он ходит к тебе по ночам! – выдала девочка новую порцию бреда, и пару секунд я даже не знала, что ей ответить.

– Это правда? – засуетились другие, пока я беспомощно хлопала глазами.

– Вовсе нет! – отрезала я и бросила гневный взгляд на блондинку. – Тебе зрение нужно проверить. И голову за одно! – посоветовала я этой ненормальной.

Ишь, что удумала! Мне тут жаркие ночи приписывают, а я даже и не в курсе, как хорошо живу!

Хотя, минуточку, я в курсе.

Точнее, я не раз подозревала, что в моей комнате кто-то бывает. Что если это, в самом деле, Эзер? Надо бы спросить с него.

Нет, не спрошу.

Не подойду и на сто метров к нему!

Бесясь на весь мир, я двинулась к другому кабинету прикладной магии, где меня ждал уже не искуситель-дракон, а нормальный адекватный профессор.

Господин Азель дал мне нормальные для лаборанта распоряжения, и уже через полчаса я подготовила все необходимое для его экспериментов.

– Хочешь посмотреть? – спросил он, завершая последние приготовления, и я радостно кивнула. – Подай ту книгу.

Пальцы живо схватили шероховатую обложку чёрного томика и передали книгу профессору.

– Что вы будете делать? – уточнила я, с интересом наблюдая за процессом.

– Заклинание поиска, – поделился профессор и в двух словах рассказал мне, как это работает.

В отличие от того, которому учили нас на третьем курсе, тут не нужно было прокалывать палец и пускать каплю крови на карту.

Достаточно было нанести на неё одну из пентаграмм восковым мелком, положить сверху любой мелкий металлический предмет, и дело в шляпе!

– Сработало! – в восторге выпалила я, профессор тихо рассмеялся.

– Конечно, так и должно быть, – кивнул он, а затем велел все прибрать.

Я сложила карту и вернула её на место. Потом в ход пошли мелкие предметы, и последней взяла книгу.

Только сейчас я заметила, что на её обложке что-то вдавлено. Какая-то затейливая пентаграмма.

– Что такое, Рина? – заметил мою задумчивость профессор.

– Кажется, я где-то видела такие символы раньше. Никак не могу вспомнить где, – протянула я.

– Так ты у нас ведьма -универсал? – спросил задумчиво он.

– Как вы узнали?

– Ну, я-то с высоты своих лет уже неплохо разбираюсь в ведьмах. Да и к тому же этот символ только универсалы и видят, – прокряхтел профессор. – Жаль, что ты не развила по достоинству дарованный тебе дар.

– Мне тоже жаль, – шепнула я, думая о том, что если бы не пришлось работать как проклятой, то смогла бы научиться большему, нежели тому, что имела сейчас на руках.

– Ты сильная ведьма, Рина. И если начнешь прилежно учиться, то сама сможешь скоро в этом убедиться. Возьми, почитай.

– В самом деле, можно? – Чуть ли не взвизгнула я от радости и весь остаток дня вплоть до глубокой ночи жадно изучала фолиант.

Поскольку завтра был выходной, со сном я не торопилась. Завалилась в кровать глубоко за полночь.

Долго ещё ворочалась и, в конце концов, уснула. Провалилась в странное место, похожее на облака.

Только не белые, а розовые. И я была там не одна, а с… Эзером.

Дракон заключил меня в жаркие объятия, а я, такая дура, даже не подумала отстраниться. Более того, я была счастлива и с восторгом рассматривала свой золотой браслет.

Обручальный браслет, твою ж за ногу!

Дракон склонился ко мне ближе, заглядывая прямо в душу своими лазурными влюбленными глазами, и я растаяла, как снег по весне. Сама подалась к нему ближе.

Коснулась кончиками пальцев этого ровного, красивого лица и встала на носочки, чтобы стереть самодовольную ухмылку Эзера страстным поцелуем.

Глава 17

Святые Стихии!

Только не это!

Я вскочила в ужасе. Пульс так барабанил в ушах, что, помимо него, я ничего не слышала.

Металась взглядом по комнате, пытаясь убедить себя, что это был всего лишь сон. Страшный. Нет! Кошмарный! Сон.

Никакой зловещий маг в мантии никого не резал в этот раз. Но меня трясло так, будто я только что заглянула в глаза смерти.

По сути, так и есть. Брак с Эзером – конец моей свободы, моей воли, а значит и жизни. Мне туда нельзя ни в коем случае. И я всегда это знала, а теперь что творю?

Целую этого гада в собственном сне?!

Ох, Стихии, за что вы так со мной? Лучше бы со скалы швырнули или в оборотня превратили! Да хоть в гоблина. Но быть с Эзером…

Нет.

Так. Нужно успокоиться. Дышать глубже. Вот теперь отлично. Теперь все вроде бы в порядке. С головой, по крайней мере, точно. А с сердцем я как-нибудь договорюсь.

Слышишь, дорогое, не хочешь превратиться в осколки – слушай умную меня?!

Если бы было так просто.

Так