— Вы заплатили ему десять тысяч долларов? — Онаповысила голос. — Это грязный трюк!

— Трюк? — Теперь уже Стратмор не мог скрыть своераздражение. — Это вовсе не трюк! Да я вообще слова ему не сказал оденьгах. Я попросил оказать мне личную услугу. И он согласился поехать.

— Конечно, согласился! Вы же мой шеф! Вы заместительдиректора АНБ! Он не мог отказаться!

— Ты права, — проворчал Стратмор. — Поэтому яего и попросил. Я не мог позволить себе роскошь…

— Директор знает, что вы послали в Испанию частноелицо?

— Сьюзан, — сказал Стратмор, уже теряятерпение, — директор не имеет к этому никакого отношения. Он вообще не вкурсе дела.

Сьюзан смотрела на Стратмора, не веря своим ушам. У неевозникло ощущение, что она разговаривает с абсолютно незнакомым человеком.Коммандер послал ее жениха, преподавателя, с заданием от АНБ и даже непотрудился сообщить директору о самом серьезном кризисе в истории агентства.

— Вы не поставили в известность Лиланда Фонтейна?

Терпение Стратмора иссякло. Он взорвался:

— Сьюзан, выслушай меня! Я вызвал тебя сюда, потому чтомне нужен союзник, а не следователь! Сегодня у меня было ужасное утро. Вчеравечером я скачал файл Танкадо и провел у принтера несколько часов, ожидая,когда «ТРАНСТЕКСТ» его расколет. На рассвете я усмирил свою гордыню и позвонилдиректору — и, уверяю тебя, это был бы тот еще разговорчик. Доброе утро, сэр.Извините, что пришлось вас разбудить. Почему я звоню? Я только что выяснил, что«ТРАНСТЕКСТ» устарел. Все дело в алгоритме, сочинить который оказалось не подсилу нашим лучшим криптографам! — Стратмор стукнул кулаком по столу.

Сьюзан окаменела. Она не произнесла ни слова. За десять летих знакомства Стратмор выходил из себя всего несколько раз, и этого ни разу непроизошло в разговоре с ней.

В течение нескольких секунд ни он, ни она не произнесли нислова. Наконец Стратмор откинулся на спинку стула, и Сьюзан поняла, что онпостепенно успокаивается. Когда он наконец заговорил, голос его звучалподчеркнуто ровно, хотя было очевидно, что это давалось ему нелегко.

— Увы, — тихо сказал Стратмор, — оказалось,что директор в Южной Америке на встрече с президентом Колумбии. Поскольку,находясь там, он ничего не смог бы предпринять, у меня оставалось два варианта:попросить его прервать визит и вернуться в Вашингтон или попытаться разрешитьэту ситуацию самому.

Воцарилась тишина. Наконец Стратмор поднял усталые глаза наСьюзан. Выражение его лица тут же смягчилось.

— Сьюзан, извини меня. Это кошмар наяву. Я понимаю, тырасстроена из-за Дэвида. Я не хотел, чтобы ты узнала об этом так. Я был уверен,что он тебе все рассказал.

Сьюзан ощутила угрызения совести.

— Я тоже хватила через край. Извините меня. Дэвид — этоотличная кандидатура.

Стратмор отрешенно кивнул:

— Он вернется сегодня вечером.

Сьюзан представила себе, что пришлось пережитькоммандеру, — весь этот груз бесконечного ожидания, бесконечные часы,бесконечные встречи. Говорили, что от него уходит жена, с которой он прожил леттридцать. А в довершение всего — «Цифровая крепость», величайшая опасность,нависшая над разведывательной службой. И со всем этим ему приходитсясправляться в одиночку. Стоит ли удивляться, что он находится на грани срыва?..

— С учетом обстоятельств, я полагаю, — сказалаСьюзан, — вам все же нужно позвонить директору.

Стратмор покачал головой, и капля пота с его лба упала настол.

— Я не хочу никоим образом нарушать покой директора иговорить с ним о кризисе, в то время как он не в состоянии предпринять хотьчто-нибудь.

Сьюзан понимала, что коммандер прав. Даже в такие моментыему удавалось сохранять ясность рассудка.

— А вы не думали о том, чтобы позвонить президенту?

Стратмор кивнул:

— Думал. Но решил этого не делать.

Сьюзан так и подумала. Старшие должностные лица АНБ имелиправо разбираться со своими кризисными ситуациями, не уведомляя об этомисполнительную власть страны. АНБ было единственной разведывательнойорганизацией США, освобожденной от обязанности отчитываться перед федеральнымправительством. Стратмор нередко пользовался этой привилегией: он предпочиталтворить свое волшебство в уединении.

— Коммандер, — все же возразила она, — этослишком крупная неприятность, и с ней не стоит оставаться наедине. Вамследовало бы привлечь кого-то еще.

— Сьюзан, появление «Цифровой крепости» влечет за собойочень серьезные последствия для всего будущего нашего агентства. Я не намеренинформировать президента за спиной директора. У нас возник кризис, и я пытаюсьс ним справиться. — Он задумчиво посмотрел на нее. — Я являюсьзаместителем оперативного директора агентства. — Усталая улыбкапромелькнула на его лице. — И потом, я не один. Рядом со мной СьюзанФлетчер.

В тот момент Сьюзан поняла, за что уважает ТревораСтратмора. Все эти десять лет, в штиль и в бурю, он вел ее за собой. Уверенно инеуклонно. Не сбиваясь с курса. Именно эта целеустремленность всегда изумляла,эта неколебимая верность принципам, стране, идеалам. Что бы ни случилось,коммандер Тревор Стратмор всегда будет надежным ориентиром в мире немыслимыхрешений.

— Так ты со мной, Сьюзан? — спросил он.

Сьюзан улыбнулась:

— Да, сэр. На сто процентов.

— Отлично. А теперь — за работу.

Дэвиду Беккеру приходилось бывать на похоронах и видетьмертвых, но на этот раз его глазам открылось нечто особенно действующее нанервы. Это не был тщательно загримированный покойник в обитом шелком гробу.Обнаженное тело, бесцеремонно брошенное на алюминиевый стол. Глаза, которые ещене приобрели отсутствующего безжизненного взгляда, закатились вверх иуставились в потолок с застывшим в них выражением ужаса и печали.

— Dónde están sus efectos? — спросилБеккер на беглом кастильском наречии. — Где его вещи?

— Allí, — ответил лейтенант с желтымипрокуренными зубами. Он показал на прилавок, где лежала одежда и другие личныевещи покойного.

— Es todo? Это все?

— Sí.

Беккер попросил дать ему картонную коробку, и лейтенантотправился за ней.