- Это она от Тасманова нелюдимостью заразилась. Раньше за уши от толпы не оторвешь, теперь весь вечер ноет: к мужу хочу, где муж, дайте Марка мне, - передразнил подругу Влад, проведя ладонью по короткому ежику и хохочу, отпрыгнул от барной стойки, не давая себя ударить.

- Рыжий гоблин!

- Но-но, симпатичный гоблин, - притворно обиделся Радов, подмигивая девушкам, возвращаясь на место. Где-то заорал радостно народ и светило журналистского мира поднял взгляд наверх. – Вон народ пляшет, может туда?

Алиса с равнодушием повернулась, скосив взгляд туда, куда кивнул друг. Ничего особенного, особо возбужденные и предвкушающие адскую вечеринку люди, плясали под ритмы танца. Пожала плечами, отвернувшись обратно, прикоснувшись к прохладному бокалу, наполненного клубничным дайкири.

На редкость приторная гадость.

- Схожу в туалет, - крикнула друзьям, дождавшись кивка, направляя к лестнице на выход. Там как раз располагались нужные ей комнаты прямо недалеко от лестницы, ведущей на выход из зала.

Воспоминания – штука опасная. Они приходили тогда, когда она ждала их меньше всего. Хватило всего одного взгляда на лестницу вверх для вип-зоны. Затем в сторону выхода, чтобы они обрушились лавиной, накрывая с головой.

Тогда ей тоже стало душно, она спустилась вниз, дабы выйти и через второй выход, выйти с другой стороны клуба в подворотню, где обычно курили работники клуба. Специально огороженная, охраняемая дронами и охраной зона – полная безопасность. Настя сбежала с собственного праздника, а ей в общем то делать больше было нечего. Елисей ушел куда-то танцевать с очередной красавицей, братья Радовы травили шутками, знакомясь и веселясь.

В отличие от них, Алисе - как единственной знакомой им девушке - на которую точно никто не позариться, было тоскливо. Антон пытался ее развлечь, но быстро отвлекся. Без Насти в этом месте ей делать было нечего. Она даже пожалела, что Милана по каким-то причинам не смогла поехать с ними. Ведь хотя бы эта странная девица все равно лучше, чем куча завистливых взглядов и неприятных слов, сказанных под видом комплиментов от потенциальных соперниц.

Женщины такие женщины в борьбе за мужчин.

Она вышла в прохладу улицы, кивнув знакомому охраннику, ощутив запахи осени и все прелести октябрьского ветра, ежась. Почти шагнула вперед, в ночь, когда тяжелое тело буквально заставило ее шагнуть непроизвольно обратно. Знакомый аромат одеколона, озорная улыбка и сильные руки, не давшие упасть, обхватившие талию.

- Елисей?

- Т-ш-ш, - он как-то странно хохотнул, задирая голову, а затем зарылся носом в ее волосы, отчего по телу пробежала дрожь удовольствия и на секунду она потёрлась в этих ощущениях. – Ты офигенно пахнешь. Что это?

- Лаванда, - пискнула, с трудом соображая, ощутив скользнувшие телу руки. – Елисей?

- Ты очень красивая, ты знаешь? – выдохнул, проведя кончиком носа по ее шее, поднимая голову и касаясь губ. Теплое дыхание согревало, да так, что мгновенно стало жарко, несмотря на незапертую дверь.

Это иллюзия? Или воплотившаяся мечта? Тогда она совсем не думала, не заподозрила ничего странного в его поведении. Лишь ладони оказались на крепкой груди, сминая ткань рубашки, ощущая, как быстро бьется его сердца и дыхание становится рваным.

- Я люблю тебя, ты знаешь? – выдохнула, отвечая вопросом на вопрос.

Возможно во всем были виноваты несколько бокалов вина, или шампанского. А может Елисей Канарейкин как-то странно действовал на нее, отключая любые предупреждающие инстинкты. Или Алиса очень хотела поверить в то, что он наконец-то увидел в ней нечто большее, чем просто дочку маминой подруги или подружку младшей сестры.

Пальцы зарылись в его волосах, а поцелуй вышел по-настоящему горячим, опасным и невероятно требовательным. Она очень старалась, вспоминая все прочитанные с Настей книжки, но кажется Елисей особо не замечал ее неумелости, крепче вжимая в себя, обхватив бедра, сминая юбку и оставляя складки на ткани. Он оторвался лишь на секунду, выдохнув прямо в рот:

- Кто ты?

- Кто ты такая?

Алиса не сразу сообразила, что вопрос прозвучал не в ее голове, а в настоящей реальности. Чьи-то крепкие пальцы обхватили тонкое запястье, но не делали попыток развернуть к себе лицом. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться, стоя в темноте коридора, ведущего к туалетам. Слышала его судорожное дыхание и почувствовала кожей, как Елисей сделал шаг ближе, оказываясь за ее спиной. Пальцы на запястье разжались, однако не отпустили. Он скользнул кончиками вдоль руки, прожигая прикосновением через тонкую ткань и Ежова невольно всхлипнула, прикрыв глаза, чуть задирая голову назад.

Если он ее узнает – не простит вранья.

Если увидит кто под маской – сильно разочаруется.

Горячее дыхание согрело ухо, прямо как тогда, забирая с собой остатки самообладания. Маска лишь скрывает лицо частично, темнота поможет ненадолго. Она ощутила. Как Елисей втянул носом воздух у ее виска, прошептав:

- Лаванда, я ее помню

Ах, да. Она воспользовалась новым шампунем, отыскав любимый запах среди тысяч модных ароматов в косметическом магазине. А еще долго стояла, вдыхая запах и погружаясь в мечты о сильных руках, ласкающих тело. Которые умело трогали ее, заводя лишь легким прикосновением. Прямо как сейчас.

У него есть девушка, и он терпеть ее не может, ведь она мешает ему на работе. Совершенно не знает Алису, живя в другом мире, который всегда ей будет недоступен, как бы она не старалась туда попасть украдкой.

Разные социальные лифты – разная жизнь, иные проблемы. Но ведь Дьявол может исполнить еще одно желание, забрав последние осколки разрозненной души?

- Так, кто ты? И почему я не могу тебя вспомнить? – снова спросил Елисей, крепче сжав пальцы, однако это не помешало Алиса резко повернуться, выворачиваясь из его объятий.

Она точно сошла с ума, карма ее накажет. Такие вещи никогда не проходят даром. Но если сейчас отступит, всегда будет жалеть об этом. Потому что всю жизнь держала себя под контролем, а больше не хочется.

- Я – грешница, что ждет твой взгляд, - выдохнула, потянув его на себя, приподнялась на носках туфель, касаясь его губ, шепча жарко:

- Темнота, тишина, только ты и я.

Этого оказалось достаточно, чтобы вскружить ему голову. Начисто выбив из колеи, закружить в вихре страсти и довести до ручки. Едва лопатки врезались в гладкую стену, Алиса ахнула ему в губы, ощутив его умелый язык. То, что никогда не ощущала с Игорем, в полной мере прочувствовала с Елисеем вновь. Ладони, задирающие платье прямо на ходу и подхватывающие под бедра. Ежова подпрыгнула, обхватывая его ногами, прикусив губу. Лишь раз остановила, не дав прикоснуться к маске.

- Полная анонимность, дорогой, - сама подивилась своему твердому голосу, наполненному страстью.

Наверное, эта смелость за стеной, созданной из тонкого куска плотного пластика, придавала ей такую уверенность. Она двинула нетерпеливо бедрами, ощутив прохладу на оголенной коже бедер и его эрекцию через плотную ткань джинсов. Укусила за губу, потянув на себя, затем скользнула на подбородок, ощутив губами проступающую щетину.