Я бы просто закрыла на это глаза, кактысячи женщин, как когда-то на это закрыла глаза жена Вадима. Я бы просто сэтим смирилась и не тратила силы на борьбу с любовницей. Да и какой смыслтягаться с молодой, красивой, длинноногой, независимой и сексуальной… точнотакой же, какой когда-то была и я, пока не вышла замуж, только потому, чтозамуж выходят все, и потому, что в глубине души своим поспешным браком янадеялась бы убить любовь всей своей жизни. Я просто постаралась принять жизньтакой, как она есть, и смирилась со своей участью. Уж я-то знала, что сам онникогда не уйдет из семьи, что на него давит груз прожитых лет и целый выводокдетей, что он просто ждет, когда я не выдержу и укажу ему на дверь, но явыдержу, потому что у меня нет другого выхода, а если мне просто будет совсемневмоготу, то я просто пропущу рюмку-другую… И мне было бы совершенно наплеватьна то, что мучился бы мой муж и мучилась бы его любовница, что спустя годы онапоставила бы его перед выбором и устроила бы ему скандал, кричала бы, что онауже не верит его обещаниям, что ей нужно устраивать жизнь и создаватьсобственную семью. Я бы смотрела на переживания мужа, на то, как он быстроседеет, и делала вид, что ничего не случилось, даже после того, как он неночевал дома и врал, что слишком много работы… Я бы радовалась своей тихойпобеде и знала, что придет время и запасная жена устанет ждать и выйдет замужза первого встречного, полностью повторив мою судьбу и впоследствии став такой,как и я сейчас. А в тот день, когда мой муж пришел бы домой совершенно пьяным иорал бы, что я загубила всю его жизнь, я бы поняла, что это конец и что яокончательно победила. Я бы подошла к зеркалу, посмотрела на толстую тетку внем, поправила давно немытые волосы и, затянув потуже пояс заштопанного халата,улыбнулась своему отражению, которое уже давно забыло, что такое косметика. Ябы громко рассмеялась и поняла, что победила. Такая быстро стареющая, быстронабирающая вес и уже давно потерявшая привлекательность победила худую,длинноногую, молодую и до безумия красивую. И мне наплевать, как сложится еедальнейшая судьба, потому что жена моего любимого человека не думала о моейсудьбе, так почему я должна думать о ком-то другом, ведь обо мне никто неподумал… И так будет всегда, и эти треугольники будут существовать годы, покате, кто поймет всю бесперспективность таких отношений, не захотят, наконец,заглушить годами гнетущую боль и устроить собственную судьбу. А я бы продолжалажить со своим окончательно постаревшим мужем, который бы по ночам вспоминал ту,что была любовью всей его жизни, и презирал себя за бездействие и собственнуюбеспомощность. А я бы не обращала на него внимания и уплетала бутерброд забутербродом, а иногда бы, пропустив рюмку-другую, требовала бы от своего мужаредкую порцию секса, которую бы он давал мне с какой-то долей брезгливости ипустотой в глазах. После таких редких удовольствий я бы иногда чувствовала своювину перед мужем или, наоборот, винила во всем его… Я бы успокаивала себятолько тем, что я приношу в жертву свою жизнь своим детям и что всем моимдействиям есть хоть какое-то оправдание. И все же я по-прежнему ненавидела быту жизнь, которой живу, в которой все стоит на месте и ничего не меняется. Яненавидела бы своего мужа и ничего не могла бы с этим поделать, хотя, по идее,я должна быть ему благодарна за то, что он тогда не ушел и не оставил меняодну… Чем больше я бы его ненавидела, тем больше вспоминала бы о Вадиме, омужчине, которого я когда-то любила до беспамятства и на которого потратиластолько лет жизни. Мой аппетит становился бы все сильнее, особенно когда яочень сильно нервничала и вспоминала ночи со своим возлюбленным, те ночи, когдая была желанной, и по многу раз воскрешала в памяти каждую минуту нашеймноголетней страсти. Говорят же, что, прежде чем начать отношения с чужиммужем, надо быть готовой заплатить за эти отношения соответствующую цену. Вот яее и заплатила. Иногда я бы винила себя за то, что слабо боролась за своиотношения и согласилась на роль любовницы, что нужно было действовать, что япросто ждала и так глупо доверила свою судьбу Вадиму. Я не хотела уводить егоиз семьи, я хотела, чтобы он ушел из нее сам, но даже когда я попыталась егоувести, он начал пускаться в различные хитрости, изворачиваться и нагло врать.Наверно, я просто слишком долго бездействовала, слишком долго… Спустя долгиегоды я подумала о том, что сейчас я бы отдала все на свете для того, чтобысменить жизнь и статус замужней женщины, уважаемой нашим обществом, котороеучит нас светлой морали, на статус бесправной, тайной любовницы, запасной жены,у которой нет никаких прав, которую презирают жены и утешают подруги. Иногдамне хотелось бы найти Вадима, увидеть его хоть одним глазком и посмотреть, какон встречает надвигающуюся старость. Иногда мне бы казалось, что он тоже меняищет, но я тут же осознавала бы, как нелепа это мысль. И прекрасно бы понимала,что сейчас он бы вряд ли меня узнал, а даже если бы и узнал, то не испытал быничего, кроме ужаса и разочарования. И чем ближе бы подходила моя жизнь ксвоему финалу, тем все больше и больше я бы ненавидела своего мужа, да и самусебя, а впрочем, я бы ненавидела даже весь мир. Я бы ненавидела то, как прожиласвою жизнь… массу других женщин, которые тоже прожили свою жизнь без любви,только потому, что так надо, что так того требуют эти дурацкие условности. Я быненавидела любовницу своего мужа, которая отказалась от своей любви и вышлазамуж назло, превратившись из смелой, интересной, отчаянной девушки вобыкновенную серость, и поплыла по течению, стараясь убить в себе любовь. Мояненависть вырвалась бы на волю, и я ненавидела бы уже даже любовь… За то, чтоза нее нужно бороться, за то, что сотни пар живут только ради сохранения семьии при этом любят на стороне… За то, что на свете существует ложь, лицемерие, зато, что люди живут с одними, а любят других, за то, что люди отказываются отсобственного счастья и закрывают глаза на свою дальнейшую жизнь… За то, что такглупо сложилась моя судьба, судьба моего мужа и еще совсем неизвестно, каксложится судьба моих детей… Я понимала, что я достойна лучшей участи, но я уженичего не могла бы поделать… Ничего… Было бы слишком поздно что-то менять.

— Маша, ты меня слышишь???

Я очнулась только тогда, когда почувствовала,что кто-то довольно сильно трясет меня за плечи.

— Маша, тебе плохо? Маша?!

Я удивленно посмотрела на Анатолия ипостаралась вернуться в реальность.

— Маша, тебе плохо? — Во взгляде Анатолиячитался испуг. — Тебе плохо?

— С чего вы взяли?

— С того, что мы уже приехали в аэропорт. Вотуже битых пять минут я пытаюсь достучаться до твоего сознания. Ты сидишь,смотришь в одну точку и совершенно меня не слышишь. Ты даже вообще ни на что нереагируешь. Ты просто замкнулась в себе. И почему ты называешь меня на «вы»? Мыведь с тобой уже перешли на ты.

— Прости, я еще не привыкла.

Я посмотрела на водителя, с интересомнаблюдающего за мной в зеркало заднего вида, и отвела глаза в сторону.