— Маша, я хочу секса, — повторил Анатолий ипосмотрел на меня все теми же похотливыми глазами. — Я хочу секса прямо сейчаси на этом пляже. Если ты стесняешься спасателя, то не думай о нем. Он уйдетсразу, как только мы начнем. В конце концов ему платят за то, чтобы он выполнялсвою работу, но не за то, чтобы он любовался причудами своих хозяев. Любые нашидействия на этой вилле будут восприниматься нормально. Ведь хозяева мы, а онитолько прислуга. Ну давай. Будь смелее. Покажи мне хороший секс. Удиви менячем-нибудь.

— Я порядочная женщина, а не дешеваяпроститутка. — Я почувствовала, как запылали мои щеки.

— Никто и не спорит. Я бы никогда в жизни непривез на такую крутую виллу дешевую проститутку. Я пригласил сюда именнопорядочную женщину. Но ведь и порядочные женщины занимаются сексом. Порядочнымженщинам тоже не чуждо ничто человеческое. Когда ты сюда ехала, разве ты недогадывалась, что между нами это будет?

— Догадывалась, но я не думала, что это будеттак неромантично.

— Мы с тобой уже не в том возрасте, чтобыдумать о какой-то романтике.

Рассудком я понимала, что я должнарассердиться, накричать на этого наглеца, который думает, что вместе с виллойон купил и меня, заявить ему, что такой расклад меня не устраивает, что мы такне договаривались и что именно по этой причине завтра первым же рейсом явозвращаюсь в Москву, но я почему-то молчала, сидела как вкопанная и не моглапроизнести ни единого слова. В глубине души я понимала, что совсем не хочувозвращаться в Москву, откуда я только что уехала, вернее, даже не уехала, апросто сбежала. А сбежала я потому, что этот город напоминал мне о Вадиме…

В этот момент Анатолий наклонился ко мне какможно ближе и взял меня за руку. Я попыталась убрать его руку, но она быласлишком настойчива, и он не дал мне возможности это сделать. Внутреннесжавшись, я отвела глаза в другую сторону и нервно проговорила:

— Тебе не кажется, что ты слишком шустрый?

— Нет. Только не вздумай говорить, что ты нехочешь того же, чего хочу и я.

— А чего хочешь ты?

— Нашего с тобой физического контакта.

— Господи, разве можно склонять женщину кблизости такими сухими выражениями?

— Я что-то не так говорю?

— Да, не так. Ты должен сказать, что ты хочешьблизости, но не контакта. И вообще, про это не говорят. Женщину просто к этомусклоняют, как-то красиво подводят, чтобы не дай Бог ее не обидеть. И не говори,что в нашем возрасте это все не важно. Это важно в любом возрасте. Даже когдатебе семьдесят.

— А мне казалось, что когда тебе семьдесят, тотебе вообще ничего не надо. Ты прости меня, если я что-то не так делаю. Если ячто-то не так делаю, то я делаю это только оттого, что по-другому просто неумею.

— Это плохо.

— Может быть, но я умею делать и хорошо. КогдаАнатолий поцеловал мочку моего уха, я ощутила, как по телу пробежали мурашки, ивот тут-то я и смирилась с тем, что сопротивляться я больше не в силах. В концеконцов с Вадимом все кончено, и я не обязана хранить ему верность. Да и вообще,о какой верности может идти речь, если мы говорим о женатом мужчине. У менясловно произошло раздвоение личности. Одна моя часть, та самая, котораяруководствовалась рассудком, требовала немедленно рассердиться и показать, чтомое достоинство превыше всего. Если этот мужчина привык брать все от жизнинахрапом, то пусть он знает, что звезды никогда не падают сами в ладони, чтобыих получить, просто необходимо потрудиться. Другая моя часть, наоборот, толкаламеня в объятия этого мужчины и призывала не обращать внимания на его сухиереплики. Видимо, он просто не очень хорошо воспитан и не умеет вести себя сженщинами. Наверно, Кира, вместо которой на виллу приехала я, устала отподобного обращения и решила разорвать все одним махом. Она осталась с мужем, укоторого нет таких денег, но зато у него есть чувство такта и уважение кженщине. Он вежлив, добр, заботлив и терпелив. Быть может, именно в объятияхэтого мужчины я бы смогла позабыть о Вадиме и попробовать научиться жить безнего.

Я посмотрела на восхитительно сложенногомужчину и отметила про себя, что у него отличная фигура. На его теле игралкаждый мускул. Он приподнял пальцами мой подбородок, а я почувствовала, что комне все ближе и ближе подкрадывается страсть, которую я уже с трудом сдерживаю.Затем его руки принялись гладить мою шею, волосы и мои плечи. Я закрыла глаза иначала вбирать в себя жар его тела. Когда его рука коснулась моей груди, язастонала и захотела его еще больше. Он впился в меня губами, а я захватила егоязык. Я не хотела думать о том, что где-то там за нами наблюдает спасатель.

Анатолий сказал, что он уйдет сразу, кактолько все начнется. Как только все начнется…

Накатившая на меня страсть завладела моимсознанием, и я почувствовала себя изголодавшейся по воле тигрицей, котораявырвалась из своей клетки. Я застонала изо всех сил, рванулась к мужчиненавстречу, застыла, стиснула зубы… и медленно выдохнула.

…Мы лежали на берегу и лениво стряхивали песокс наших тел. Как я и думала, никакого спасателя не было и в помине. Мои ногиеще дрожали, а мое дыхание все никак не могло восстановиться.

— Странно, ведь мы совсем не знаем друг друга.Случайное знакомство, перелет, роскошная вилла и секс на берегу моря. — Яприподняла голову и внимательно посмотрела в глаза Анатолию.

— А мне кажется, что мы знаем друг о друге нетак уж и мало. Я, например, знаю, что ты очень красива, что у тебя гладкая иухоженная кожа, что ты можешь пробудить желание у любого мужчины и доставитьему настоящее удовольствие. Я знаю про тебя, что ты не похожа на других женщин,что ты не такая, как все. Да и вообще, неужели для того, чтобы люди моглидоставить друг другу приятное, нужно знать друг друга как облупленных? Это всепредрассудки, от которых мы до сих пор не можем избавиться. Нужно жить проще.

— А ты всегда так живешь?

— Как?

— Ты всегда живешь проще?

— Я стараюсь так жить.