Рогдай кивнул:

— Мы поедем большим отрядом. И в тайне! Но их пошлем встороны, чтобы обезопасить от внезапного нападения... Хотя не думаю, что оновозможно. Такое готовится задолго, тщательно. О царской охоте знали, зналидаже, кто где будет стоять... Словом, в чащу пойдем вдвоем.

— Вдвоем?

— Одной слишком опасно.

— Он может напасть на тебя!

— Если я увижу, что не разъярен, не готовится напасть... а вповадках зверей разбираюсь, то я отступлю.

Она спросила с оттенком подозрительности в голосе:

— А почему так хочешь его увидеть?

Он усмехнулся, выставил вперед открытые ладони:

— Царевна, я на твоей стороне. Но этот волк, так неожиданнопришедший на помощь, спутал чьи-то планы... Я буду не прочь, если спутает еще.

В молчании выехали во главе двух десятков воинов, отобранныхсамим Рогдаем, так же в молчании свернули с дороги и углубились в лес. Покадеревья стояли редко, ехали свободно, лишь пригибались под низкими ветками, ноза лесным ручейком потянулся опасный кустарник, когда конь не видит куда ставиткопыто, да и в зеленой чаще можно спрятать целый отряд лучников.

Рогдай беспокоился, порывался послать людей прочесать кустыхотя бы на полет стрелы вокруг, но сам же сдерживал себя, объяснял царевневиновато, что тогда волка спугнут уж точно.

Светлана с сильно бьющимся сердцем осматривалась посторонам. Теперь, после внезапного нападения, лес казался чужим и страшным.

— Вон там это было, — сказала она наконец.

— Да помню... Только где он? Даже следов не видать.

— Что тут увидишь? — удивилась она.

— Я увижу, — пообещал он. — Я не родился воеводой.

Рогдай слез, долго бродил, разглядывая землю, срывал листьяс кустов, нюхал, нагибался и щупал траву. Другие следопыты тоже искали, ноРогдай доказал даже им, что в самом деле не родился воеводой, а успел кое-чемунаучиться. Когда к нему подбежал обрадованный следопыт, Рогдай указал на едвазаметный отпечаток лапы:

— Матерый, крупный, шерсть черная, ранен в правую лапу...все верно?

— Верно, — вздохнул следопыт. — И еще голодный.

— Или что-то беспокоит, — поправил Рогдай строго. — Такмного бегают не только от голода. Ну, а теперь собери всех и прочь за дорогу.Чтоб ни один не перешел на эту сторону!

— Как скажешь, — поклонился следопыт.

Рогдай кивнул на своего коня и кобылу Светланы, следопытутащил их под уздцы. Вскоре за деревьями прогремел удаляющийся конский топот.Светлана тревожно оглядывалась по сторонам. Деревья стояли толстые, уходящие внебо. В дуплах поблескивали злые глаза, под ногами были темные перепрелыелистья.

— В прошлый раз я не так боялась, — призналась она.

— В прошлый, — хмыкнул Рогдай, — в прошлый у тебя был такойзащитник!

Он бродил по поляне, наконец кивнул:

— Пойдем по этой тропке.

— Где ты видишь тропку?

— Он ушел туда.

Без колебаний он раздвигал кусты, переступал валежины,обходил широкие ямы, всматривался в траву. Светлана тащилась следом,вздрагивала от любого шелеста. Над головой прыгали звери, ветви трещали под ихтяжестью. Вниз сыпались чешуйки коры. Однажды вниз медленно опустилось широкоерадужное перо, дивное и сверкающее, но Светлана со страхом заметила на немкапельку крови.

Они прошли версты три, прежде чем Светлана поняла, чтодвигаются зигзагами, снова и снова возвращаются на свои же следы. Рогдаймрачнел, нагибался все ниже, ворчал под нос.

— Нам не найти? — спросила Светлана тихо.

— Ну, не знаю, — отозвался Рогдай раздосадовано. — То ливидит нас... и не подходит, то ли что-то еще, не знаю. Что делать будем?

Светлана обвела взглядом мрачный мир дремучего леса. Как вподвале, когда воздух влажный, а стены будто сдвигаются. Деревья высятсятемные, недобрые, потихоньку подвигаются поближе, норовят толкнуть или хотя быподставить под ногу выпяченный из-под мха корень.

— Возвращаемся? — спросила она.

— Да, — согласился Рогдай с досадой. — Авось, в другой разповезет больше.

Но по голосу старого воеводы Светлана поняла, что большесюда не явится, как и ее не отпустит. Она повернулась в сторону дороги, охнула:

— Да вот же он!

В сотне шагов на возвышении стоял тот самый огромный волк.Его силуэт четко вырисовывался на фоне голубого неба. Он стоял недвижимо,смотрел на них сверху.

— Ящер его задери, — сказал Рогдай с восхищением. — Я жепослал людей прочесать лес!

Она остро взглянула, голос был как острый нож:

— Разве мы не договорились?

— Да, но... твоя жизнь сейчас стала еще дороже... Хотя этосейчас неважно. Волк нарочно стал так, чтобы увидели издали!

Она прошептала, словно волк мог слышать:

— Ты оставайся здесь. Я пойду одна.

Его брови сомкнулись над переносицей:

— Ты уверена?

— Теперь да.

Он порывался что-то сказать, но она жестом заставилазамолчать. Ноги сами понесли к могучему зверю. Она не видела каким внимательными оценивающим взглядом провожал ее старый воевода. Теперь ласковое тепло

Волк стоял все так же неподвижно, боком, только головуповернул и следил за нею хищными желтыми глазами.

Избегая кустов, она медленно приблизилась к возвышению. Волкпомахал хвостом, но с места не сдвигался.

— Иди ко мне, — сказала она негромко. — Я не боюсь.

Хотя внутри все замирало от страха, но заставила стоятьнеподвижно, когда он опустил голову и медленно пошел к ней, часто махая хвостомиз стороны в сторону. Так делали собаки, она видела, но что означает это уволков, не знала. Правда, если Рогдай говорит, что волки и собаки пошли отодного отца...

Он приблизился к ней и лизнул руку. Язык был все такой жегорячий, влажный и нежный, без той шершавости, которая у всех кошек,наполняющих покои царственных особ.

— Ты мой хороший, — сказала она, и голос ее на этот раз недрожал. — Я хочу, чтобы ты стал моим другом.

Волк посмотрел ей в глаза жутко понимающим взором, помахалхвостом. Ободренная, она продолжала:

— Мы сейчас вернемся... Там ждет мой двоюродный дядя. Онтоже друг. Его есть нельзя! Понимаешь?