Впрочем, ни один человек в издательстве, кажется, не высказал Эрнесту ни одного критического замечания. В феврале Чарли Скрибнер телеграфировал: «ПОИСТИНЕ ВОСХИЩЕН ТЕМ ЧТО Я ПРОЧИТАЛ В ИСПРАВЛЕННОЙ ВЕРСИИ РОМАНА ХВАТИТ СЕЙЧАС ТЫ В ЛУЧШЕЙ ФОРМЕ». Несмотря на это сообщение, Эрнест уловил сомнения Мейера и Скрибнера и попросил Чарли сказать ему, какие сцены вызвали у него затруднения, чтобы он смог «исправить» их. Эрнест признал, что сцену с полковником и метрдотелем «Гритти» нужно сократить и что она вышла такой длинной, «потому что было весело». Но когда Мейер увидел окончательный черновик рукописи, он снова встревожился. Скрибнеру он написал: «В каких-то принципиальных отношениях рукопись не изменилась», несмотря на то что Эрнест «почистил ее», исключил бранные слова и намеки на отдельных лиц – в основном вычистил скабрезные замечания в адрес бывшей жены полковника, за описанием которой явно угадывалась Марта Геллхорн. Эрнест смягчил – ненамного – тонко замаскированное унизительное высказывание насчет Синклера Льюиса, с которым Эрнест и Мэри столкнулись в «Гритти».

Никто ничего не должен делать с его романом, помимо исправления пунктуационных и орфографических ошибок, но и от этого он старался уклониться, о чем узнает Чарли Скрибнер, когда обнаружит техническую ошибку: Кантуэлл обращается к своему шоферу как к сержанту, но в другом месте он говорит, что тот имеет разряд T5, и если Эрнест «вернется к руководству по строевой подготовке», – сказал Чарли, – то обнаружит, что разряд соответствует званию капрала. [Возможно, здесь тоже ошибка в разрядах или это устаревший разряд, потому что вообще в США капралу соответствует разряд Е‑4, но я плохо в этом разбираюсь и уточнить не могу. – Прим. пер.] Чарли радовался, думая, что Эрнест посмеется над своим техническим «промахом» и усердием издателя, обнаружившим его. Однако он просчитался[83]. Эрнест написал в ответ разъяренное письмо. Скрибнер и его сотрудники отступили, увидев, какую реакцию вызывает даже самая мягкая критика. И все же трудно не поверить, что Макс не вмешался бы перед публикацией, если бы стало ясно, что Эрнест не вносит никаких правок, чтобы улучшить роман. Новое руководство решило продвигать книгу и сделать ее бестселлером независимо от реакции критиков.

Параллельно с изданием «За рекой, в тени деревьев» «Скрибнерс» пыталось дипломатично обойти другой деликатный вопрос, а именно: стремление Эрнеста напечатать стихи, написанные им в 1949 году. Стихи совершенно не годились для печати, но Эрнест был неспособен это понять – впрочем, Уоллес Мейер сказал, что они показались ему на первый взгляд «странными, и оригинальными, и очень трогательными», и заметил, что Эрнест находится в своего рода «переходной фазе». Эрнест, размышляя о собственной репутации на момент публикации венецианского романа, посоветовал Скрибнеру выпустить сборник его рассказов и стихов. Стихи, которые он хотел издать, включали «Поэзию» (1944) и «Защиту Люксембурга» (1945), пассивно-агрессивное «Стихотворение к Мэри» (1944) и стихотворение 1946 года под названием «Безумному христианину», обращенное к одному из котов «Финки». Неясно, какие рассказы Эрнест посоветовал Скрибнеру, но среди них, несомненно, должны были быть «Хороший лев» и «Верный бык», два очень коротких, похожих на басни, рассказа, опубликованных в «Холидей» в январе 1950 года. В октябре Эрнест сказал Чарли Скрибнеру, что, по его мнению, он совершил ошибку, не издав сборника. Он написал Чарли еще раз в декабре и сообщил, что Чарли просто «не прав» в оценке рассказов.

Судя по одному из писем Эду Хотчнеру, написанному в преддверии публикации «За рекой, в тени деревьев», можно понять, что в моменты ясности мышления Эрнест сомневался в своем литературном будущем – или, по крайней мере, он улавливал что-то в тревогах Хотча. Эрнест писал: «Пожалуйста, не думай, что она может оказаться малозначительной или не самой популярной книгой». Он «принимает вызов в доспехах», говорил он и добавлял: «Бруклин Толстойс присваивает твои лавры». Под отсылкой к «Бруклину Толстойсу» имелся в виду Норман Мейлер, которого после публикации военного романа «Нагие и мертвые» (1948) стали называть «бруклинским Толстым». Эрнеста тревожила волна недавних военных романов: в конце концов, он был военным романистом par excellence, как считал он сам (даже вместе со Стендалем, о чем ясно дали понять фантазии насчет боксерского ринга). Среди кандидатов, которые были моложе его, помимо Мейлера были: Джон Хорн Бернс («Галерея», 1947), Гор Видал («Уилливо», 1946) и Ванс Берджейли («Конец моей жизни», 1947). Марта Геллхорн тоже выпустила военный роман «Вино изумления» в 1948 году. Другим соперником Эрнеста, стоявшим ближе к нему по возрасту, был Ирвин Шоу, который казался подозрительным уже хотя бы потому, что когда-то был любовником Мэри. Роман Шоу «Молодые львы» принес ему хвалебные рецензии критиков в 1948 году, и то, что за героями книги угадывались Эрнест, Мэри и Лестер Хемингуэй, делали успех Шоу еще более неприятным. Эрнест в свое время видел, как романы о Первой мировой войне создавали репутацию его современникам Э. Э. Каммингсу и Дос Пассосу, и прекрасно понимал, что ждет летописцев следующей войны. Возможно, именно обеспокоенность соперничеством подтолкнула Эрнеста включить воспоминания полковника о войне в качестве сюжетного элемента в «За рекой»; Эрнест понимал, что ему нужен роман о Второй мировой войне – и неважно, что он с ним запоздал или что война упоминается в книге лишь эпизодически.

«За рекой, в тени деревьев» впервые был опубликован в «Космополитен» зимой и весной 1950 года и в книжном формате появился в сентябре. Не считая сотрудников «Скрибнерс», семьи и ближайших друзей Эрнеста, окружающие едва ли представляли, что вырисовывается на горизонте. Одним большим исключением стала реакция Марты Геллхорн. После того, как она прочитала роман в нескольких номерах журнала, она сказала Уильяму Уолтону: «Я чувствую себя очень больной… озноб и дрожь». Уильям Уолтон, корреспондент изданий «Тайм» и «Лайф», тогда был ее любовником, как когда-то был любовником Мэри Уэлш (хотя Эрнест, скорее всего, так и не узнал об этом). «Я ощутила во всем этом громкий звук безумия и ужасный запах гниения», – добавила Марта. Еще одним исключением стал Джон Дос Пассос, написавший Эдмунду Уилсону после того, как в «Космополитене» вышла последняя часть романа: ««За рекой, в тени деревьев» вызвал мурашки по коже… Как может человек в здравом уме оставлять такую ерунду на странице?»

Это не означает, что у окружающих не было сомнений в преддверии публикации. Тринадцатого мая в «Нью-Йоркере» появилась неприятная биографическая статья Лилиан Росс «Портрет Хемингуэя: «Как вам это понравится, джентльмены?» Писательница впервые встретилась с Эрнестом зимой 1947/48 года, когда она работала над биографией матадора Сидни Франклина. Росс провела с Эрнестом интервью в Нью-Йорке, в ноябре 1949 года, когда Эрнест и Мэри направлялись во второй раз в Венецию, теперь на шесть месяцев. Росс встретила их в аэропорту; Эрнест и Мэри взяли с собой четырнадцать чемоданов. Как-то раз в номере «Шерри-Хизерленда» Эрнест заказал икру и шампанское и объявил, что собирается отпраздновать завершение работы над романом.