пожалуй, можно было бы предложить парню напиток покрепче перед разговором с Джейми и мистером Уэмиссом, но потом решила, что лучше будет, если голова у него останется ясной.

— Нет, мэм, — сказал он и сглотнул, побледнев. — Я хочу сказать, нет, спасибо.

Он выглядел необыкновенно юным и очень испуганным.

— Теперь закатай рукав, пожалуйста. Я собираюсь взять у тебя немного крови, больно не будет. Так как ты познакомился с… эм… юной леди? Мира, так ее зовут?

— Да, мэм. — Его глаза наполнились слезами, когда я назвала ее имя: видимо, он действительно любил ее, бедный мальчик… или думал, что любил.

Он встретил Миру в таверне Хиллсборо. Она казалась особенной, сказал он, и была очень хорошенькой. Когда девушка попросила молодого оружейника заказать ей стакан джина, он согласился, чувствуя себя польщенным.

— В общем, мы немного выпили вместе, и она смеялась надо мной, и… — Он, похоже, не мог объяснить, что происходило после, но наутро он проснулся в ее постели. Это окончательно решило дело, он увлекся и впоследствии хватался за любой предлог, чтобы заехать в Хиллсборо.

— Долго длился этот роман? — спросила я с любопытством.

За неимением нормального шприца для забора крови, я просто проткнула вену на сгибе его локтя ланцетом и подставила маленькую бутылочку.

Судя по всему, добрых два года.

— Я знал, что не смогу жениться на ней, — горячо объяснял он. — Meine Mutter никогда бы… — Он прервался, вдруг замерев, как кролик, заслышавший лай гончих неподалеку. — Gruss Gott! — воскликнул он. — Моя мать!

Меня и саму очень интересовала эта часть истории. Уте Макгилливрей вряд ли будет рада узнать, что ее гордость и отрада, ее единственный сын, заразился стыдной болезнью, да еще такой, которая приведет к разрыву помолвки, которую Уте так долго устраивала, и скорее всего к скандалу, о котором будет знать вся округа. Тот факт, что вообще-то это смертельно опасная болезнь, вероятно, окажется второстепенным.

— Она убьет меня! — сказал он, соскальзывая со стула и торопливо раскатывая рукав.

— Скорее всего нет, — заметила я мягко. — Хотя, должно быть…

В этот момент глубокого душевного напряжения открылась задняя дверь и послышались голоса в кухне. Манфред застыл, темные кудри тревожно дрогнули. Тяжелые шаги застучали по коридору в сторону хирургической, и он, перескочив через всю комнату, перекинул ногу через подоконник и бросился в лес, как олень.

— А ну-ка верни сюда свою глупую задницу! — завопила я в открытое окно.

— Чью задницу, тетушка? — Я повернулась, чтобы увидеть, что шаги принадлежали Йену, — они были тяжелыми, потому что он нес на руках Лиззи Уэмисс.

— Лиззи! Что случилось? Сюда, положи ее на стол. — Я сразу же поняла, что произошло: вернулась малярийная лихорадка. Девушка была без сознания, но тряслась в ознобе, безвольное тело дрожало, как желе.

— Я нашел ее в сыроварне, — сказал Йен, осторожно укладывая Лиззи на стол. — Глухой Бердсли выскочил из ниоткуда, как будто дьявол за ним гнался, увидел меня и втащил внутрь. Она лежала на полу, рядом с опрокинутой маслобойкой.

Это было очень тревожным симптомом: у Лиззи не было приступов некоторое время, но вот уже второй раз малярия обрушивалась на нее внезапно, вызывая почти мгновенный обморок, так что она не могла даже самостоятельно обратиться за помощью.

— Верхняя полка буфета, — скомандовала я Йену, спешно переворачивая Лиззи на бок и распуская шнуровку на платье. — Голубоватая банка… нет, большая.

Он без лишних вопросов схватил ее и открыл крышку, передавая мне.

— Господи, тетя! Что это? — Он сморщил нос от запаха мази.

— Среди прочего желчные ягоды и кора хинного дерева в гусином жире. Возьми немного и начинай втирать ей в ступни.

С озадаченным видом он аккуратно зачерпнул порцию серо-фиолетового крема и начал делать, как я сказала. Маленькая голая ступня Лиззи потерялась между его крупными ладонями.

— С ней все будет в порядке, как ты думаешь, тетя? — Он тревожно вглядывался в лицо девушки. Вид Лиззи обеспокоил бы кого угодно — кожа сероватого, сывороточного оттенка, все тело настолько расслаблено, что нежные щеки вибрируют от озноба.

— Скорее всего. Закрой глаза, Йен. — Я расслабила застежки и завязки и сняла с девушки платье, нижние юбки, мешочек для мелочей и корсет. Перед тем как стянуть рубашку, я накинула на нее плохонькое одеяло, — у Лиззи было всего две рубашки, будет жаль испортить одну из них мазью.

Йен послушно зажмурился, но продолжал методично втирать мазь в ее ноги. Меж сдвинутых бровей у него залегла морщинка, выражение озабоченности на мгновение сделало его невероятно похожим на Джейми.

Я подвинула банку к себе, достала немного мази и, засунув руки под одеяло, стала растирать тонкую кожу подмышек, спины и живота. Я четко ощущала контуры ее печени, крупная твердая масса под ребрами. Она была увеличена и, судя по тому, как Лиззи морщилась, довольно чувствительна — там совершенно точно шел воспалительный процесс.

— Можно мне открыть глаза?

— О! Да, конечно. Втирай выше в ноги, пожалуйста, Йен. — Подвигая банку обратно к нему, я заметила какое-то движение в дверях: там, ухватившись за косяк и не сводя глаз с Лиззи, маячил один из близнецов Бердсли. Это, должно быть, Кеси — Йен сказал, глухой Бердсли прибежал за помощью.

— С ней все будет в порядке, — сказала я ему, повысив голос. Он кивнул мне и, бросив горящий взор на Йена, исчез.

— На кого ты тут кричала, тетя Клэр? — Йен поднял на меня глаза, пытаясь одновременно поддержать со мной светский диалог и сохранить положение Лиззи благопристойным. Одеяло было отогнуто, и его большие руки втирали мазь в кожу над ее коленом, большие пальцы повторяли изгибы коленной чашечки, кожа Лиззи казалась такой тонкой, что сквозь нее как будто просвечивал жемчуг кости.

— На кого? О, это был Манфред Макгилливрей, — ответила я, вдруг вспомнив все, что случилось до этого. — Черт! Кровь! — Я подскочила, торопливо вытирая руки о передник. Слава богу, я закупорила бутылочку — кровь внутри по-прежнему была жидкой, но долго это не продлится.

— Займись, пожалуйста, ее руками, Йен, ладно? Мне нужно с этим быстро разобраться.

Он послушно подвинулся, чтобы выполнить, что я попросила. Я тем временем торопливо капала кровь на предметные стекла, проводя по каждому чистым стеклом, чтобы получился мазок. Какой маркер может сработать на спирохетах? Неизвестно. Нужно пробовать все.

Я сбивчиво объяснила Йену, в чем дело, пока вытаскивала бутылки с маркерами из шкафа, делала растворы и помещала в них предметные стекла.

— Сифилис? Бедный парень, он, наверное, сходит с ума от страха. — Йен убрал руку Лиззи, блестящую от мази, под одеяло и осторожно укутал девушку.